Читать «Парадигма» онлайн - страница 293
Сергей Тягунов
И тут Релина осенило. Конечно же! Очевидно! В
Хорошо, пусть так. Но сколько всего рабов выследили его? Есть ли смысл сидеть в развалинах и ждать… чего? Пока они придут в себя или дождутся подкрепления — если оно, конечно, вообще существует? По всему выходит, лучше попытаться всех убить.
Релин ухмыльнулся — и выбежал из укрытия.
Стрела вжикнула, проткнула ему живот, отозвалась разрушительной болью в теле, ногу повело в сторону. Едва удалось не растянуться на песке и не выронить меч.
Собрав волю в кулак, Релин рванул со спринтерской скоростью. Расстояние от развалин до кургана он преодолел за считанные мгновения. Ноги словно сами понесли его вперед.
Однако когда он оказался среди лучников, его успели нашпиговать стрелами. Одно острие торчит из груди, древко второго наполовину вошло в живот, третье пронзило здоровую руку в локтевом суставе. Несмотря на это, его ржавый меч все равно вкусил крови. Рабы оказались слишком неповоротливыми. В любой другой ситуации у Релина не было бы шансов — ему бы не дали даже подступить к каменной насыпи. Но не сейчас. Клинок срубил головы противников, разрезал шеи, вонзился в распахнутые рты, полные гнилых желтых зубов.
Боевая ярость отступила. Никто не ушел, все погибли. Нечеловеческая жестокость. Бойня, резня, а не благородное сражение. Кровь, кишки, перерубленные кости.
Релин отбросил меч, упал на колени, сплюнул. Его свободу не отнимут! Не отнимут!
Он повалился на раскаленные камни и умер.
* * *
Трупы давным-давно остались позади. Курганы больше не попадались на пути, как и чахлые деревца, как и развалины храмов — словно всё вернулось с того, с чего началось. Может, он заблудился и ходил кругами. Духи, если они вообще существовали, не желали его отпускать.
Стопы давно покрылись царапинами и кровавыми волдырями. Камушки так и норовили вспороть кожу, добраться до мяса. Монотонный, наполненный бескрайней тоской путь. Отчаяние, ссохшееся на такой жаре до апатии. Надсадное дыхание, причиняющее боль в легких.
Призраки прошлого с радостью вцепились в сознание, разрывая его на части, на лоскуты. Релин вспомнил отца, мать и жен.
— Нет, отпустите меня, — зашептал он непослушными губами. — Вы больше не властны надо мной. Хватит… Я один… Свободный…
Отец словно находится в шаге от него. Говорит прямо в самое ухо. Кожу обжигает его наполненное винными парами дыхание. Борода касается шеи. Но стоит обернуться — и никого. Только голос преследует, от него нельзя спрятаться, убежать, отмахнуться.
—
