Читать «Паоло Монелли» онлайн - страница 8
User
- Я вижу, вы сделали хорошую карьеру.
- Если вам так кажется, но твоя-то еще лучше, - ответил обиженный надзиратель.)
На страницах, посвященных смерти брата Арнальдо, он описывает Романью полной поэзии и романтики, видит ее как в сонете Кардуччи «погруженной в тусклую сень». Четко выделяющиеся как листья платана глинистые холмы, испещренные виноградниками, последние складки Апеннин, переходя в равнину, сразу обрываются над морем; текущие среди мергеля потоки то пересыхают летом, то бушуют в половодье, они оставляют на отмели обломки деревьев, которые его бабушка по матери, высокая, худая, постоянно в заботах женщина ходит собирать для очага. Сельские праздники, чистка кукурузных початков и крестьянки, их веселые, вызывающие песни, молотьба, сбор винограда с шумными обедами на току и танцами под аккордеон. Пыльное лето, оглушительное пение цикад, а по ночам текучий стрекот сверчков. Суровые зимы, когда все занесено снегом, дежурства в коровнике, где играли в карты, читали иллюстрированные журналы о войне в Африке. Иногда на такие вечеринки случалось заглянуть ярмарочному скрипачу, слепцу Жаклену из Террабузы, он учил влюбленного в музыку мальчика, как нужно вести смычок по струнам.
В этой прозе с чередующимися развлечениями и повседневными, земными делами воспоминания об отчем доме прописаны четко как на олеографиях, какое удовлетворение иметь такие материалы, подходящие для противоречивой биографии, они проникнуты теплыми чувствами как в легенде, где пережитое сочетается с придуманным, а мелкие детали стираются. Возвращаясь домой после вылазки на виноградник, они встречают идущую им навстречу соседку Беттину ди Скайно, она кричит:
- Марианне плохо.
Все бегут вверх по ступеням и находят бабушку по матери Марианну Гетти уже издающую предсмертные хрипы.
- Похороны были самые скромные, - рассказывает Муссолини в том самом месте, посвященном смерти брата.
- Арнальдо и меня послали к одной тетке-крестьянке, наш недолгий поход сопровождал похоронный звон колокольни церкви Сан-Кассиано. Было спокойное, ясное, солнечное утро. Виноград уже пожелтел и перед домами стояли приготовленные чаны и бочки. Колокольный звон продолжал расходиться в тишине долины, он сотрясал воздух и наши детские души, уже познавшие горе и смерть.
Но в написанной в двадцать восемь лет
