Читать «Падение Ханабада. Гу-га. Литературные сюжеты.» онлайн - страница 20

Роль страха в этом пока еще мало изученном процессе безусловно определяющая. Да и сам Величайший Ханабадец со всеми своими очевидными комплексами — его исторический продукт. Однако к обычному страху ханабадцы привыкли, справедливо считая его неотъемлемым компонентом человеческой души. Лишь привнесение в этот сложившийся организм противоестественной для него идеи превратило этот страх в мистический ужас. Предстояло или открытое отторжение, или торжество Великого Миража. Нечего и говорить, каким путем пошли ханабадцы. Пошли вовсе не по злому умыслу, а в силу исторической закономерности, входящей составной частью в ту самую великую идею, которая, будучи применена не к месту и не ко времени, воззвала к жизни всеобщее ликующее ханабадство…

Вторая глава

А теперь отбросим на какое-то время законы жанра и, перестроившись, заговорим естественным голосом, без всяких там экивоков и околичностей. Скажем прямо, по-партийному, что и кого имели в виду… Господи, опять затесалось нечто ханабадское. Вроде бы все правильно, а почему-то слегка тошнит…

А что если попросту соберемся со здравым смыслом и объясним свою задачу и метод. Повторим на всякий случай, что под ханабадством разумеем не какой-то определенный историко-географический, а тем более культурный и этнический элемент. Имеется в виду всеобщее состояние духа, приведшее к моральному, политическому и экономическому оцепенению вполне цивилизованное и единое в своей историко-социальной сущности общество. Все общество, вне зависимости от того, «старший брат» или «младший», или государственная Золушка. Все мы сделались ханабадцами, без всякого исключения. Страдающие и торжествующие (некая разница тут, как мы понимаем, все же есть), но все равно ханабадцы. А то, что какая-то этническая и языковая общность дала название столь непрезентабельному явлению, то это всегда происходило в истории на всех параллелях и меридианах. Откройте умные словари: все языки восходят к праязыку, и миф об Адаме и Еве не столь уж и миф. В большинстве языков и наречий мира «адам» и означает человек. Такие понятия, как «испанские сапоги», «русский кнут» или «турецкий кол» отнюдь не признаки местной культуры, а имеют, так сказать, отвлеченное, общечеловеческое звучание. Принадлежность здесь свидетельствует лишь об определенной государственной моде в ту или иную героическую эпоху. То же и с ханабадством.

А в реальности описанный регион избран автором лишь потому, что связан с самыми живыми и непосредственными его воспоминаниями. Однако его не покидала уверенность, что каждое описываемое здесь явление, каждый прорисованный образ, каждое событие так или иначе напомнит читателю аналог из любого другого региона нашего единого, монолитного и сплоченного, как никогда… Ну вот, опять!

Итак, все, по-видимому, ясно. Автору много лет пришлось работать собственным корреспондентом разных газет по республикам Средней Азии и Казахстану. Причем именно в переломные и наиболее интересные для любознательного человека годы конца культа личности и начала предшествующей застою оттепели. Собственно таковому непредвзятому мыслителю и отдается на суд эта книга. Но что же такое на самом деле представляет из себя этот…регион?