Читать «Очерки душевной патологии и возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия» онлайн - страница 182

F60.6 Избегающее расстройство личности. Как явствует из названия, наиболее характерным поведенческим паттерном этой группы является избегание, то есть непринятие самого простого обязательства в жизни — просто быть. Данный вариант несомненно имеет в своей основе преимущественно негативистичный когнитивный стиль с сопутствующим сниженным аффектом. В предыдущих классификациях такого рода личности именовались «конституционально депрессивными», отсюда понятно сопряженность этого типа со страстью «Печаль». Читаем в «Добротолюбии»: «Мы не бываем в состоянии принять с обычной приветливостью посещение даже самых дорогих и нужных нам лиц, и что бы ни было ими сказано в подходящем разговоре почитается нами неуместным и лишним; и не дается им никакого приятного ответа по причине преисполнения всех изгибов сердца нашего желчной горечью» (12, 2—65). «Не та печаль, которая соделовает покаяние ко спасению несомненно верному, благопокорлива, приветлива, смиренна, кротка, приятна и терпелива… а эта мира сего печаль, — крайне ропотливая, нетерпеливая, жесткая, исполненная отталкивающей строптивости, бесплодного горевания и пагубного отчаяния» (12, 2—66). «Печаль же есть унылость души и бывает следствием гневных помыслов; ибо гнев желает отмщения; неуспех же в отмщении порождает печаль» (12, 2—253). «Благодарением прогоняя печаль от постигающих тебя скорбей, не омрачишь ты блистательной красоты мужественного благодушия» (12,2—257).

F60.7 Зависимое расстройство личности. Опять же, исходя из названия, мы можем здесь ожидать предрасположения к формированию зависимого поведения при самом широком спектре явлений, от которых наступает зависимость. В отличие от предыдущего типа, этому патохарактерологическому варианту присущ несколько повышенный аффект часто с гедонистическими мотивациями. Нам остается здесь провести соответствие со страстью «Чревоугодие», обнаружив параллели с зависимым поведением в характеристике этой страсти по описанию прп. Ефрема Сирина: «Чревоугодник трудится и сокрушается о том, чтобы наполнить чрево свое явствами; а когда поел, мучится во время пищеварения; воздержание же сопровождается здравием и трезвенностью» (25). В «Добротолюбии» тонко подмечена постепенная моральная деградация: «Страсти чревоугодия свойственно леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувствие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, а за всем этим следует отчаяние — самая лютая из всех страстей» (12, 2—519). Отсутствие центрирующего стержня — common sense — здравого смысла прозревается здесь: «Ум, подавленный бременем явств, не бывает… силен… править кормилом рассуждения. Излишество… делает его шатким и колеблющимся». (12, 2—21). Другие аспекты данного искажения натуры описаны следующими опытными наблюдениями: «Чревоугодию паче всего сродственно сладострастное движение, неутолимая забота и нескончаемая суетность без меры» (12, 2—233). «Не только качество пищи, но и количество разслабляет душу, возжигая в ней вредоносный греховный огонь» (12, 2—21). «Множество дров разжигает великий пламень, а множество снедей питает похоть» (12, 2—230). «Скудно питаемое тело — добре объезженный конь, не рвется из рук возседающего на нем помысла, не ржет, как делает, будучи движимо страстным порывом» (12, 2—232).