Читать «Облачный Храм» онлайн - страница 12

Семья возвращается с югов на каторгу. Снова поезд, снова покупная курица - одна на пятерых. Роскошь и разврат...

   Ибо все в семье, кроме Танюшки, года этак до пятьдесят пятого ели столовый маргарин вместо масла - как-то девочка по нечаянности схватила дедов бутерброд и чуть не стошнила от брезгливости. Деньги в семью приносил, кстати, он один: бабушка на хозяйстве, родители "образовываются", чтобы потом зарабатывать уже как следует. Это уж потом стало полегче, когда родители по очереди получали "ленинскую" стипендию, целых шестьдесят рублей против дедовых семидесяти.

Дед - постоянный и непременный участник главного ежегодного торжества Танюшки под названием "выборы правительства". Как к этому ритуалу относится урожденный попович - непонятно: радуется, что не лишили прав, или ему, философу по жизни, всё равно?

   Церемония проходит в будущей - а потом и настоящей - Танюшкиной школе: рано утром идут, пробиваются через утренние сугробы двое, чтобы сразу занять очередь в буфет. Громкая бравурная музыка, яркий праздничный свет, сдобные булочки, редкое в те времена мороженое с удивительным названием "пломбир", но самое лакомое и интересное - трехслойный мармелад, который несут домой в кульке из пахнущей хлором оберточной бумаги и по дороге тихонько запускают туда носы и пальцы. Дезинфекции в те времена нимало не стеснялись - новогодние подарки в целлофане с напечатанным рисунком тоже пахли внушительно. Чем-то едким, резиновым - и всё-таки маняще. Что прекрасно сочеталось с единственным в своем роде праздником: ведь каждый советский праздник был в своём роде единственным и нелегко повторимым.

   Вот еще. Иногда рядом с походным буфетом продавали и книги, такие же нарядные и так же едко пахнущие типографией: каждая - событие. Югов об Александре Невском, Мирей Матье о маленьком египетском мальчике. Что-то было тогда, что-то - много позже. Не так важно, читаешь ты детскую книжку вперед взрослой или наоборот.

   Когда Танюшке было лет восемь, отец кончил институт и аспирантуру, защитился, на совокупные получки первого своего доцентского года купил дефицитную "Победу", бежевую, с никелированными зубами радиатора.

   Летом пятьдесят шестого семейство едет в Саратов к родне и потом на Кавказ, по дороге целуясь со всеми фонарными столбами и буксуя на грунтовых просёлках. Но тем не менее остаётся в живых.

   Саратов - сказочное место. Оттуда в Салтыковку регулярно идут посылки с совершенно каменными пряниками и старинными научно-популярными брошюрами. Дом маминых предков, обитель бабушкиных матери, незамужних сестер и брата. Останки большой семьи. Впрочем, тетя Катя, самая красивая и бесталанная, как раз замужем побывала, теперь живет во флигеле (простая изба, белёная, крытая соломой) с удойной коровой - всё, что осталось от брака. Тетя Маня и дядя Петя - бывшие учителя, чудаки и редкие умницы. Тетя дарит Татьянке книжку "В древнем царстве Урарту", потому что год назад девочка донимала ее разговорами об истории Армении. Дядя Петя разводит кроликов и кактусы величиной в человеческий рост, очень уродливые: на лето их выставляют в огород. Туалет тоже в огороде - шалашик и внутри ямка. Время от времени шалаш переносят на другое место. В доме, тем не менее, стоит странный запах: экскременты - не экскременты, мыши - не мыши, а что-то такое завелось. Старый граммофон с медным раструбом, заигранные пластинки клоунов: Пат, Паташон и еще кто-то. Поеденное древоточцем пианино - дядя Петя на нем играет в часы отдыха. В сарайчике - настоящая маслобойка, узкая кадушка с поршнем. Таня просится поработать, но мигом выдыхается, и остальные сливки тетя Катя сбивает просто в длинной бутыли с заткнутой горловиной. Это называется "пахтать". Масло в доме своё, как и молоко со сметаной. Желтоватые глыбы неопределённой формы, с капельками росы, тягучий аромат, незыблемая - ложка стоит! - белизна.