Читать «Облачный Храм» онлайн - страница 11

   Решено. Я выбираю Риту - нежный жемчуг, Маргарита, так поют испанцы в песнях, - своим рыцарем и защитником. Хотя она девушка. Так она сама предложила. Не словами - иначе, прямо в мозг. Стихи о ней - это упадочный поэт Бальмонт, отыскался в растрёпанных книжках, которые ездили с дедом и бабушкой в огромном сундуке-корзине по всему свету. Из Саратова в приволжский Ершов, из Ершова в Бухару, оттуда на Алдан, в Маго, и в Николаевск. А потом обратно.

   Конечно, Пушкин лучше. "Гавриилиада" и "Евгений Онегин" с силуэтами, точно вырезанными из черной бумаги. Но он ничего не писал ни о каких Маргаритах.

   Лето тысяча девятьсот пятьдесят пятого.

   Снова поезд и опять Кавказ.

   Ахали-Афон, Новый Афон. (Её любимый мушкетер Атос - имя какой-то горы. Этой самой. Первоисточника здешней.) На горе даже один живой монах остался. Можно подняться в гору по серпантину и поговорить - у него там травное хозяйство и пчёлы.

   Татьяну, правда, не пускают. Она сидит и в ожидании тех, кто осмелился на приключение, впервые в жизни читает "Каменного Гостя":

     - Что, если б Дон Гуана

Вы встретили?

- Тогда бы я злодею

Кинжал вонзила в сердце.

- Дона Анна,

Где твой кинжал? вот грудь моя.

   Почему-то эти строки с их нарочито фальшивым романтизмом звучат для девочки откровением. И такими остаются всю жизнь.

  

   В доме с решетками на окнах - весёлая коммуна дикарей. Всеобщий девиз - "Грязь убивает бактерию". На дворе по самые ступицы врос в землю и пустил корни трофейный "Фольксваген" хозяина, без стекол и одной двери. Ребячья отрада: залазят внутрь и пихаются локтями и коленками, Иногда хозяин выкапывает "мотор", ставит на колёса и укатывает по странным своим делам. Ешё в саду растут кизиловые и мандариновые деревья. Кизил - на пастилу, что разливают на подносы и подсушив, доводят до кондиции на раскаленной крыше. Получается тонкая пластиночка, которую можно свернуть в рулет, приятно-кислая. Мандарины пока совсем крошечные, с орех, но как настоящие. Половина из них опадёт - какая жалость! За садом, не отделенное даже забором, море.

   Все съёмщики пьют вечерний чай на огромной веранде. Всем, а Танюшке особенно, хозяйский мальчишка приносят витые ракушки из моря, ещё зеленоватые, в чём-то вроде мха. Они со старшим братом ныряют за ними с надутых автомобильных камер - торговать с отдыхающими.

   Полежав в укромном месте, ракушки и мандаринки начинают сильно пахнуть: приходится первые варить и чистить, вторые выкидывать.

Много друзей. Сын маминой подруги сломал руку, попал в гипс. Чтобы утешить, ему подарили лук со стрелами - почти настоящий. Татьяна завидует белой завистью: ей, разумеется, дают пострелять, но из-за правого глаза она постоянно бьёт мимо цели. Совсем не то, что из пугача с пороховыми пистонами - квадратики с коричневым пятнышком подкладываешь под боёк, нажимаешь - получается едко и вкусно пахнущий грохот.