Читать «Обитатели миража. PR специального назначения» онлайн - страница 54

Они как привидения, которых нельзя потрогать или увидеть, ходят среди нас и часто из корыстных побуждений (сегодня отдельные редакции прямо по­ощряют подкуп) выкладывают то, что охраняется За­коном. Это серьезная морально-этическая проблема, которая с каждым годом только усугубляется. И если провести анализ, то мы увидим, что такого рода утеч­ки из государственных структур возрастают в арифме­тической прогрессии. Именно на таких утечках бази­руется ставшая реальностью информационная война.

К сожалению, и закон о СМИ косвенно поощряет внутренних осведомителей в госструктурах, обеспе­чивая их на первый взгляд неуловимость.

Сколько сил иногда приходилось потратить, что­бы найти в своих рядах предателя. В отдельных случа­ях приходилось опрашивать журналиста, публикация с разглашенными сведениями которого нанесла ущерб. И всегда они заученно ссылались на вышепри­веденную статью.

Однажды, после гибели взрывотехника ФСБ подполковника Михаила Чеканова, который пытался обезвредить самодельное взрывное устройство (СВУ), мы с ужасом прочитали в одной из москов­ских газет кем-то выданную журналисту версию. На­мек был так прозрачен, что подозреваемый опера­тивниками бандит, причастный к закладке СВУ, на­сторожился. После публикации он стал носить (как оказалось впоследствии) оружие. Возвращаясь до­мой, он почуял засаду и на шорох открыл в подъезде огонь. В результате погиб молодой оперативник МУРа, отец двоих детей.

Преступник, к сожалению, не дожил до суда. Он умер от полученных при задержании травм.

Но факт остается фактом — так называемый кон­фиденциальный источник стал фактическим убий­цей. Как вы понимаете, привлечь к какой-либо ответ­ственности его вряд ли удалось. На наше справедли­вое негодование по факту разглашения информации и требование сообщить источник журналист пожал плечами: «Конфиденциальные источники охраняют­ся законом».

Но нередко сам журналист становился пособни­ком должностного преступления. И хотя он не оказы­вался на скамье подсудимых, думаю, что горько сожа­лел о своей опрометчивости. После одной публика­ции по факту было возбуждено уголовное дело. «Источник» был вычислен. Им оказался старший офицер. Выяснилось, что журналист путем долгих уговоров добился от него сведений, которые опубли­ковал... У офицера оказалась сломана и карьера, и судьба.

А журналист?

По-прежнему пишет. И наверное, не задумывает­ся о том, что растоптал за мизерный гонорар и деше­вую однодневную славу человека.

Впрочем, наряду с чисто уголовно-процессуаль­ными мерами существуют и иные нормы, которые да­ют право совершенно легитимно получать сведения о «стукачах». Для этого надо обратиться в суд, найдя со­ответствующий повод. Убежден, что общими усилия­ми правоохранительных и судебных органов можно решить эту задачу.

Правда, нередко Фонд защиты гласности вос­принимает столь жесткую, но законную позицию граждан и государственных структур крайне болез­ненно. В беседах с его председателем Алексеем Си­моновым я не раз говорил, что самым страшным для самой гласности (а Фонд, как мы понимаем, занима­ется именно этим) являются злоупотребления этим высшим достижением демократии. Кстати, даже оп­ровержение, опубликованное после решения суда, рассматривается Фондом как посягательство на гласность.