Читать «О Пушкине» онлайн - страница 4

Вся в локонах, обвитая венком -- и т.д.

Это волшебное существо, обладающее способностью изменяться "мило" и "быстро", оставляет в колыбели младенца-поэта завороженную свирель. Пушкин, сказавший ранее, что колыбель Шишкова качали нимфы Геликона, а колыбель Алели -- Хариты и Лель, здесь говорит о себе самом, что его колыбель стерегло такое же мифическое существо. Коротко говоря, мы имеем здесь рассказ Пушкина о первом явлении его Музы. Смысловой параллелизм с 2 и 3 здесь вполне сохранен. Различие заключается только в том, что традиционный образ Музы, обычно изображаемой в виде прелестной девы, на сей раз расширен и усложнен: Муза Пушкина является в двух образах, соответствующих разным биографическим моментам и разным характерам его вдохновений. Ряд подобных явлений Музы и есть основная тема моего чертежа.

Поскольку Муза в первой половине стихотворения показана в образе старушки, она связывается с более ранней пьесой, в которой речь идет о той же няне; я имею в виду "Сон".

Ах! умолчу ль о мамушке моей,

О прелести таинственных ночей,

Когда в чепце, в старинном одеянье,

Она, духов молитвой уклоня,

С усердием перекрестит меня

И шепотом рассказывать мне станет

О мертвецах, о подвигах Бовы...

Этот незаконченный отрывок (на чертеже -- кружок 5) любопытен в двух отношениях. Во-первых, из сопоставления его с 4, написанным позже, видно, как совершается превращение няни в Музу. Точнее -- видно, как реальный образ, взятый из детских воспоминаний, к моменту написания "Наперсницы" претворяется в образ Музы. Во-вторых, здесь можно наблюдать обычное у Пушкина использование ранее накопленного материала. Набросав, но не кончив "Сон", Пушкин через пять лет заимствовал из него внешний облик няни для изображения Музы в "Наперснице". Приняв образ старушки, богиня сохранила от былой "мамушки" чепец и "старинное одеяние", названное в 4 прямо шушуном {Образ старушки, восставший из детских воспоминаний, абстрагировался постепенно. "Наперсница" -- вторая фаза этого процесса. Первая относится к 1819 г., но тогда старушка ассоциировалась не с Музой, а с Москвой, где протекло детство Пушкина. Он писал Н.В.Всеволожскому:

В почтенной кичке, в шушуне,

Москва премилая старушка.} О сказках, в "Сне" точно указанных (Бова, Полкан, Добрыня), в "Наперснице" упомянуто общо и условно: "Мой юный слух напевами пленила". О молитвах и крестном знамении, конечно, не сказано, ибо мамушка стала Музой. Однако мотив, не использованный в "Наперснице", вскоре всплывает в черновиках "Евгения Онегина" (кружок 6), где дается изображение ларинской няни: