Читать «О науке без звериной серьёзности» онлайн - страница 55

получаются ассоциации со словом «стрёмный».

Тот, в честь кого назван процесс обеззараживания продуктов, был вовсе

не Пастером, а Пастёром.

Вообще, тотальное игнорирование этой буквы является загадкой. Исчезла она потому, что при высокой печати вводила в дополнительные расходы – требовались добавочные литеры.

65

Г. В. Тарасевич. «О науке без звериной серьёзности»

Но сейчас эта проблема, мягко говоря, неактуальна. Но буква «Ё» всё равно не используется. И

даже мировой заговор не заподозришь: в защиту этой буквы выступали и классики филологии, и главы государства, и писатели… Даже непонятно, кто, собственно, против.

Кстати, вы заметили, что эта книжка тоже полностью ёфицирована?

Открытые вопросы:

• С чем связано игнорирование буквы «Ё» в русском языке, могли ли на это повлиять

какие-то закономерности использования языка?

• Можно ли прогнозировать, что через 5—10–20 лет буква «Ё» будет употребляться так

же повсеместно, как умляуты в немецком языке?

66

Г. В. Тарасевич. «О науке без звериной серьёзности»

Жизнь

Об определении самих себя

Плохие педагоги очень любят требовать точного знания определений. Им доставляет

почти сексуальное наслаждение, когда на экзамене ученик морщит лоб и пытается вспомнить

именно ту последовательность слов, которая удовлетворит преподавателя.

Более продвинутые учителя добиваются не точной формулировки, а понимания смысла.

От этого не всегда становится легче, ведь над определением некоторых понятий учёные бьются

веками и никак не могут прийти к консенсусу.

Взять, например, жизнь. Когда я писал эту главку, то перебрал несколько десятков опре-

делений. Начал с классической цитаты Фридриха Энгельса:

«Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого

является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причём с прекра-

щением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка».

Надо сказать, что бородатый классик сформулировал очень неплохо для середины XIX

века, когда ещё не было ни генетики, ни теории эволюции.

В поисках идеального определения я даже дошёл до Иосифа Бродского: Жизнь возникла как привычка

Раньше куры и яичка.

На самом деле тоже неплохо. При желании эти строчки из «Представления» можно

наделить глубоким биологическим смыслом: «привычка» как суть генетической репликации,

«раньше куры и яичка» – древние формы размножения и т. д.

Но всё равно окончательной границы (вот это жизнь, а вот это – уже нет) найти не полу-

чилось. Вот, например, вирусы – они живые? Гены у них есть. Жрать и размножаться они

умеют. Эволюционировать тоже могут, причём весьма быстро. Правда, без клетки-хозяина они

не способны ни к чему толковому, поэтому большинство учёных не признают за вирусами

права считаться полноценной жизнью, скорее это какая-то промежуточная форма.

Окончательной границы (вот это жизнь, а вот это – уже нет) найти не

получилось. Вот, например, вирусы…

Возможно, есть также промежуток между промежутками. Пару десятилетий назад были