Читать «Нет на карте. Сборник рассказов» онлайн - страница 17

И Таисия Филипповна, подливавшая чаю, вздыхала.

Если бы по журналистике задали написать статью об идеальной паре, Кирилл без колебаний выбрал бы Бородина Михайловича и Таисию Филипповну. Хозяева относились друг к другу с неподдельным целомудренным почтением, и даже целующимися их Кирилл вообразить не мог. Они напоминали героев знаменитого древнегреческого мифа, имена которых стёрлись из памяти сразу после зачёта по античной литературе. Дело даже не в благонравии и сердечной простоте стариков, а в их крепкой любви. Что такое любовь, как ни верная дружба, проверенная долгой близостью? За такой образец прощаются чудачества, с какими старики лелеяли свои упрощённые представления о прошлом. Не преувеличивает ли писатель в сухих обобщениях, говоря об остервенелости и раздутой скорби?

Кирилл находил причуды хозяев безобидными, а иногда и полезными. Помнится, сентябрьским утром он застал Таисию Филипповну за непонятным занятием. Она собирала из коры нечто вроде гробиков для мух. Вечером студент по белым ниткам заметил гробики висящими на дереве во дворе. На Коляду в дверь стучались дети, и старушка горстями насыпала им леденцы и печенье. Привычно серьёзная, она улыбалась при этом, как ребёнок. Восемнадцатого февраля, в библиотечный день для журналистов, Бородин Михайлович, ездивший на Колхозный рынок, с гордостью сообщил, как в овощных рядах схватил за руку воришку-кавказца в ватных штанах, нацелившегося на кошелёк хромой бабки. Воришка, по словам хозяина, скверно изъяснялся по-русски и злобно косился на Бородина Михайловича, точно поверженный Соловей-разбойник. Кирилл нашёл справедливым, что бабку защитил простой русский чудак, а никакая не полиция.

Первую сессию Кирилл закрыл на четвёрки. За семестр он не сблизился тесным образом ни с кем из одногруппников и со всеми держался ровно и вежливо. Печататься в челнинской газете он перестал, лишь раз выслав им стандартный отчёт с кубкового футбольного матча «Рубина» со «Спартаком». Гонорара хватило на два перекуса в университетском кафетерии.

На исходе зимы Кирилла пригласил к себе писатель. Устроились они по обыкновению в библиотеке. На сей раз писатель не дымил сигарой и вместо чая предложил гостю свежемолотый кофе без сливок и сахара.

– Я постоянно подчёркиваю, что я не идеолог, а наблюдатель, – сказал он. – Мне выпал чудесный шанс: обозревать действительность с холма, укрывшись в неприметном доме посреди не великого, но большого города. Это как следить за бурной рекой, отыскивать закономерности в её течении, не рискуя быть унесённым им. Я всегда ценил это. Будьте добры, мой друг, подайте с третьей полки «Волю небытия». По левую руку от вас.

Кирилл с робостью взял увесистый том. Холодок коснулся его загривка. Это было одно из тех изданий с замочком, что писатель никогда не просил достать.

– Ключ номер семь. Держите.