Читать «Нет на карте. Сборник рассказов» онлайн - страница 13

Суконная слобода, некогда первой присоединившаяся к восстанию Пугачёва, и спустя века противопоставляла себя остальной Казани. Здесь, на изрезанной Шмелёвым оврагом Третьей горе, ещё уцелел островок досоветской России, мужицкой, деревянной, инаковой. Стоило повернуть налево от Казанского архитектурно-строительного университета, чтобы очутиться среди бревенчатых домиков с кропотливо вырезанными наличниками и цветами в окнах. Если ты шагал по узким улочкам, то невольно вздрагивал от внезапного лая четвероногих сторожей за забором. В дома был проведён водопровод, но некоторые жители по-прежнему набирали воду из колонок. Иные адреса выводились краской вручную. Названия улиц – Ремесленная, 2-ая Привольная, Пехотный переулок, Горный переулок – навевали романтические думы. Современность проступала в контурах спутниковых тарелок, инопланетными телами белеющих на фоне досок и брёвен. С трёх сторон уходящую натуру теснили свежие высотки, а четвёртой стороной островок упирался в крутой откос, ведущий к автотрассе.

Именно на Суконке, в двухэтажном бревенчатом доме на краю холма, снял комнату Кирилл. Окно выходило на метро и аллею, украшенную трамвайными вагончиками довоенной и дореволюционной поры. Ночью они подсвечивались и пассажиры-манекены в них оживали. На одном из трамваев работал в тридцатые Иван Кабушкин, в Великую Отечественную участник Минского подполья. Посмертно Кабушкин получил Звезду Героя.

Сдававшие комнату Бородин Михайлович и Таисия Филипповна были престранной парой. Крепкого сложения старик с баками и сдвинутыми на нос очками представал перед студентом в неизменной холщовой блузе и мешковатых штанах, опоясанных верёвкой. Что удивительно, одежда Бородина Михайловича всегда отличалась завидной чистотой. Вести речь он предпочитал чуть наклонившись к собеседнику, а лицо его почасту озаряла неизъяснимая клыкастая улыбка. Сухонькая Таисия Филипповна надевала обычно кофту с неброскими шароварами или длиннополой юбкой. Мелкими чертами кроткого серьёзного лица Таисия Филипповна напоминала маленькую девочку.

Привязанные друг к другу трепетным чувством, старички не имели детей. Хозяева не пользовались Интернетом и мобильными, а звонили по телефонному аппарату с крутящимся диском. Когда Кирилл оплачивал жильё, он замечал в стариковской комнате множество ящичков и сундучков, а также древний верстак, подобный тому, на котором Карло вытесал Буратино. На стене висела домашняя утварь и связка баранок. Пахло горькими травами.

Половицы и двери в доме скрипели на разные лады. Дощатый пол устилали дорожки и паласы, стены украшали ковры. Возвращаясь с лекций, Кирилл не раз видел, как хозяин, развесив ковёр на заборе, усердно выбивает пыль и бормочет под нос песенку.