Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 473

Что  же  доказывают  и  чего  не  доказывают  эти  выдержки,  буквально  «выдернутые»  из 

контекста того времени? 

Алексей  Пушков  считает,  что  они  доказывают:  «нынешней  коллизии  между  Россией  и 

НАТО  можно  было  избежать»,  если  бы  не  «недомолвки  дня  вчерашнего».  Но  теперь 

Россию  не  проведешь:  «в  готовящемся  документе»  об  отношениях  между  Россией  и 

НАТО  должны  быть  юридически  обязывающие  заверения,  не  допускающие  приема  в 

НАТО стран Балтии и Украины. 

Модные  у  нынешней  российской  «элиты»  претензии  к  Горбачеву  в  данном  случае 

безосновательны. Беседы с Бейкером и Колем состоялись в феврале 1990 года, когда еще 

существовал  Варшавский  Договор.  Уже  поэтому  любые  попытки  советских 

руководителей  «конкретизировать»  подобным  образом  заверения  западных  политиков 

выглядели  бы  нелепо.  А  спустя  некоторое  время  их  еще  обвинили  бы  в  том,  что  тем 

самым они  ускоряли распад ОВД. В 1990 году речь шла только о том, чтобы структуры 

НАТО,  военные  маневры  этой  организации  не  распространялись  на  территорию  ГДР, 

чтобы  там  не  размещалось  ядерное  оружие.  На  этот  счет  не  только  были  получены 

заверения,  но  и  было  включено  специальное  положение  в  договор  об  окончательном 

урегулировании с Германией. 

Конечно,  последующие  решения  США  и  НАТО  о  принятии  в  этот  блок 

восточноевропейских  стран  нарушают  дух  этих  заверений.  Однако  условия  для  этого 

возникли гораздо позже, когда распался не только Варшавский Договор, но и Советский 

Союз.  Между  тем  Россия  не  только  не  требовала  юридических  гарантий  нерасширения 

НАТО, но вначале вообще не высказывала возражений против идеи расширения. 

Главное,  однако,  даже  не  в  этом.  Любая  страна  имеет  право  вступать  или  не  вступать  в 

любой  союз.  Право  ее  соседей  —  высказываться  по  этому  поводу,  вы-  двигать 

политические  возражения.  Вопрос  этот  по  сути  своей  —  не  международно-правовой,  а 

политический. Если бы Россия удержалась от самоослабления (на грани саморазрушения), 

если  бы  она  сумела  выстроить нормальные  отношения  со  своими  соседями,  не  было  бы 

речи об их вступлении в НАТО. В этом состоит действительный «урок недавней истории». 

Не  стоит  гнаться  за  химерой  «кодификации  намерений»  (формулировка  Алексея 

Пушкова).  Кодифицировать,  как  знает  любой  студент  юридического  факультета,  можно 

только право — внутреннее или международное. Договор, который превратил бы НАТО в 

464 

 

своего  рода  «общество  закрытого  типа»,  отказывающее  в  приеме  рвущимся  в  него 

кандидатам, — не более чем фантазия, утопия, из которой все равно ничего не получилось 

бы  тогда,  как  не  получится  и  сейчас.  К  тому  же  утопия  эта  довольно  вредная:  ведь 

потребовав  «юридически  обязывающих  гарантий»,  российское  руководство  уже  загнало 

себя в угол, выход из которого найти будет не просто. Селективная распечатка «выписок»