Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 425

прибавило руководителям России уважения в глазах зарубежных партнеров. На практике 

же  преемственность  во  многом  сохранялась,  да  иначе  и  быть  не  могло.  Признание 

взаимосвязанности  и  взаимозависимости  мира,  линия  на  интеграцию  страны  в  мировую 

политику и экономику, сотрудничество перед лицом реальных глобальных вызовов всему 

человечеству,  курс  на  демократизацию  международных  отношений  —  все  то,  с  чем 

связано понятие  «нового мышления», не было конъюнктурной  «придумкой», а отражало 

реальные потребности мира и нашей страны. 

Опыт  показал,  что  попытки  отойти  от  этой  линии,  судорожные  дерганья  в  одну  или  в 

другую сторону до добра не доводят. То «бросок на Запад», клятвы в верности «западным 

ценностям»  в  ущерб  отношениям  с  Югом  и  Востоком,  то  откат  в  противоположную 

сторону,  создание  нового  «образа  врага»  в  лице  Запада  и  особенно  США.  Как  правило, 

наши  руководители  рано  или  поздно  возвращались  в  международных  делах  на 

горбачевские  рельсы,  даже  тогда,  когда  фамилия  бывшего  президента  не  только  не 

упоминалась,  но  была  чуть  ли  не  в  «проскрипционном  списке»  —  совсем  как  имя 

Хрущева при Брежневе. Слово  — в данном случае имя  — не произносилось, но на деле 

внешнеполитическое наследие Горбачева продолжало работать на Россию. И сегодня его 

позитивная  инерция  во  многом  предопределяет  невозможность  возврата  к 

конфронтационному  курсу.  Но,  как  стало  особенно  ясно  в  конце  2004  года,  внешняя 

политика сегодняшней России является сферой не менее проблемной, чем внутренняя. На 

ней  не  может  не  лежать  печать  той  своеобразной  «российской  системы»,  которая 

сложилась  у  нас  в  стране  в  последнее  десятилетие  и  которая  довольно  далека  от 

нормальной демократии.  

Конечно,  наша  система  отличается  от  советской  по  формальным  и  некоторым 

сущностным  признакам  (частная  собственность,  выборы).  Но  у  нее  есть  особенности, 

которые коренятся в не преодоленном до сих пор советском и российском прошлом. Это 

прежде  всего  монополизм  и  безальтернативность  нашей  власти.  Все  мы  помним 

парламентские выборы в 1999 году и те «технологии», которые использовались для того, 

чтобы  не  произошло  реальной  ротации  власти  даже  внутри  сформировавшейся  к  тому 

времени элиты. Передача президентских полномочий в канун 2000 года тоже имела мало 

общего с нормальным демократическим процессом. 

События  того  периода  закрепили  сложившуюся  ситуацию:  усталое,  озабоченное  в 

основном 

собственным 

выживанием 

общество, 

интеллектуально 

слабая, 

деморализованная  элита  и  возвышающийся  над  всем  глава  государства,  наделенный 

огромными  полномочиями.  В  такой  системе  не  может  быть  реальной,  эффективной 

дискуссии  по  основным  проблемам  внутренней  и  внешней  политики.  И  даже  когда 

президент  принимает,  на  мой  взгляд,  правильные  решения  —  как,  например,  решения,