Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 422

своих  работах  бывший  посол  США  в  Москве  Дж.Мэтлок:  холодная  война,  говорит  он, 

окончилась еще до распада СССР, и окончилась не как капитуляция одной из сторон, а на 

достойных, взаимоприемлемых условиях. То, что произошло потом, — саморазрушение и 

422 

 

самобичевание  России  —  уже  на  совести  людей,  любой  ценой  рвавшихся  к  власти  и 

добившихся ее. 

И,  конечно,  не  надо  забывать,  что  само  понятие  «холодной  войны»  —  не  более  чем 

метафора.  Те,  кто  с  легкостью  необыкновенной  повторяет  «мы  проиграли  третью 

мировую войну», просто не отдают себе отчет в том, что говорят. Условное употребление 

слова «война» не отменяет того факта, что, каким бы противоречивым ни был этот период, 

едва  ли  не  главной  его  сутью  были  усилия  по  предотвращению  войны,  которая  могла 

принести  человечеству  невиданные  бедствия.  И  войну  удалось  предотвратить.  В  это 

внесли  свой  вклад  тысячи  людей,  и  к  ним  мы  должны  испытывать  благодарность  — 

особенно к тем, кто в моменты наибольших обострений (например, во время кубинского 

ракетного кризиса, по традиции называемого у нас «карибским») настойчиво искал выход 

из положения, в которое по инерции «военных» подходов ставили себя СССР и США. Как 

мне  кажется,  оценка  периода  холодной  войны  —  и  не  только  вопроса  о  том,  когда  она 

началась и когда кончилась, но и ее содержания — это проблема, которой стоит заняться. 

За  словом  здесь  стоит  гораздо  больше,  чем  кажется  на  первый  взгляд,  и  неправильные, 

демагогические оценки чреваты опасными последствиями. 

Вернусь к последним двум годам существования СССР. Психологически это был трудный 

для меня период. Я тяжело переживал отставку Шеварднадзе. Конечно, я чувствовал, что 

в  его  отношениях  с  Горбачевым  возникли  осложнения,  но  я  работал  с  ними  обоими, 

симпатизировал  и  тому,  и  другому  и  искренне  надеялся,  что  все  как-то  обойдется. 

Получилось иначе. Шеварднадзе (со второй, кстати говоря, попытки) все-таки ушел, и мои 

размышления по этому поводу были очень нерадостными. Через пару недель после своего 

заявления  об  отставке  (а  он  продолжал  работать  еще  около  месяца,  пока  не  решился 

окончательно  вопрос  о  его  преемнике  и  А.А.  Бессмертных  приступил  к  работе)  Эдуард 

Амвросиевич  принял  меня  в  своем  кабинете.  Мы  разговаривали  около  часа,  и  хотя  я 

просил о встрече, в основном, чтобы обсудить свое будущее, он счел нужным объяснить 

причины своего решения уйти в отставку. После беседы я записал ее довольно подробно, 

и когда-нибудь обязательно опубликую эту почти дословную запись. Сейчас скажу только, 

что  он  меня  не  вполне  убедил  в  правильности  своего  решения,  и  это  было  одной  из 

причин,  по  которым  я  не  только  продолжал  поддерживать  Горбачева,  но  и  принял  его 

предложение  (сделанное  за  несколько  месяцев  до  того)  перейти  на  работу  в 

формировавшийся  тогда  аппарат  президента.  Еще  одной  причиной  моего  согласия  было