Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 417

переведены.  Если  нет  содержания,  никакой  переводчик  не  поможет.  У  Горбачева  оно 

было. 

Вообще  достоинства  «говорения  как  по  писанному»  часто  преувеличиваются.  Никак  не 

сближая  и  не  сопоставляя  Горбачева  и  Гоголя,  приведу  все-таки  (как  «информацию  к 

размышлению»)  цитату  из  воспоминаний  Л.И.  Арнольди  о  великом  русском  писателе: 

«Гоголь  очень  часто  употреблял  слово  «слишком».  Это  была  одна  из  особенностей  его 

слога,  часто  неправильного,  иногда  запутанного,  но  в  котором  было  зато  так  много 

крупного,  сильного  и  мало  той  легкости,  с  которой  пишутся  некоторые  русские 

фельетоны,  заботящиеся  не  о  силе  слога,  верности,  меткости,  а  только  о  правильности 

языка». 

Еще  одной  претензией  к  Горбачеву  была  его  приверженность  «социалистической 

риторике».  И  здесь  опять  уместно  задать  вопрос:  что  за  словом?  Политик,  ставший  во 

главе страны, на протяжении десятилетий декларировавшей свою «социалистичность» (и 

к  тому  же  генсек  коммунистической  партии),  никакого  выбора  не  имел  — 

социалистическая  риторика  была  единственным  политически  приемлемым  для  него 

словарем.  Отказ  от  нее  был  бы  равносилен  переходу  на  идиш  или  суахили,  и  с  таким 

генсеком  «разобрались»  бы  задолго  до  августа  1991  года  и  без  помощи  ГКЧП.  А  «за 

текстом» был постепенный демонтаж системы, унаследованной Горбачевым и не сильно 

изменившейся со сталинских времен (как называть ее — для меня до сих пор не ясно; по 

разным  причинам  не  совсем  подходит  ни  определение  «социалистическая»,  ни 

«тоталитарная»).  К  началу  1990-х  годов  были  убраны  или  размыты все  основные  опоры 

этой  системы  —  проведены  альтернативные  выборы,  разрешена  частная  собственность 

(сначала в виде кооперативов, а затем под лозунгами разгосударствления и приватизации), 

объявлена гласность, быстро переросшая в свободу слова, изменено отношение к религии 

и  церкви,  разрешен  свободный  выезд  из  страны,  положен  конец  конфронтации 

практически со всем остальным миром. Причем происходила не только быстрая эволюция 

реальной  идеологии  самого  Горбачева  в  направлении  социал-демократии  —  был  открыт 

простор  и  для  гораздо  более  правых  идейных  течений  (помню,  как  один  англичанин 

сказал  мне  в  1990  году:  «Ваши  молодые  экономисты  —  большие  тэтчеристы,  чем  сама 

Тэтчер»). 

Эти  годы  были  для  меня  буквально  калейдоскопическими  по  объему  впечатлений. 

Работая и с Горбачевым, и с Э.А. Шеварднадзе (чью роль в прекращении холодной войны 

сейчас  либо  забывают,  либо  искажают  —  в  основном  по  чисто  конъюнктурным 

соображениям),  я  не  пропустил  ни  одного  советско-американского  саммита,  участвовал 

практически во всех переговорах на уровне министров, где в многочасовых обсуждениях 

отрабатывались  конкретные,  иногда  очень  сложные  в  техническом  отношении  вопросы, 

419 

 

переводил  беседы  с  руководителями  и  министрами  Великобритании,  Индии,  Канады,