Читать «Нежные и надломленные» онлайн - страница 35

Часть библиотеки была на втором этаже, в комнатушке, в которой Венька на диване спал. Тут были более часто посещаемые книжки: поэты и философы, небольшая полка с книгами по математике, на которую, как на мечту о встрече с любимой, Венька часто посматривал.

Была тут ещё одна любопытная полочка. На ней стояли писатели-шестидесятники, деревенщики и городская проза, научно-популярные книжки о роботах и космосе, переводные книжки, писатели третьего, четвёртого, десятого ряда. Было видно, что когда Всеволод Петрович из тюрьмы ненадолго выходил в светский человеческий мир, то все деньги свои он бросал на новую свежую литературу, которую понаписали и наиздовали, пока он сидел в лагерях. Потом он опять оседал в лагеря, выходил, опять садился. Купленные книги показывали жизненные этапы физика.

Удивляла тесная связь антисоветского деятеля с книжниками советской эпохи. В библиотеке имелись издания и собрания сочинений, которые были доступны советским ловкачам и книголюбителям высокого полёта, у которых всё было примечено и схвачено, которые умели вовремя дарить девушкам из магазинов коробки конфет, вовремя узнавать о готовящихся книжных лакомствах, вовремя сводить «Людмилу Ивановну из отдела подписки» в ресторанчик, или отблагодарить её иным способом.

Вениамин попытался сдать часть книг отца в библиотеки и антикварные магазины. Ему отказали. Увы, сын прокурил и зачадил до безобразия старинные фолианты, хранившиеся не под стеклом, а в растерзанном виде. Они издавали такой тяжкий дух пыли, жира, пота и табака, что у оценщиков книг начинался кашель и слёзотечение. Один из работников книжного магазина побагровел и чуть не избил Веню. «Молодой человек! Как вам не стыдно было так угадить наследие вашего отца! Вы загубили драгоценные книги!», – сказал старик, сжав кулачки и гневно сверкая глазами из под очков на хладного и бесстыжего Вениамина.

Семья Немотаевых

Отец Всеволода Немотаева был анархистом, его расстреляли в 30-х годах. По слухам, энкэвэдэшник, обыскивавший и забиравший деда в застенки, заинтересовался его библиотекой и взял на память труды Кропоткина. Говорят, он потом сам стал анархистом.