Читать «Нагрудный знак «OST» (сборник)» онлайн - страница 317

Сердце все чаще давало о себе знать. Во время интенсивной работы над «ОСТом» заболела мать Виталия Николаевича: инсульт, распад личности. Он был единственным сыном, и все заботы пали на него. Отрывок из письма, живо рисующий обстановку, в которой Сёмин писал роман: «30 % мощности организма, по утверждению специалистов, тратится на нейтрализацию городского шума. Остальные идут на преодоление жары. А что остается на жизнь? Образ жизни мой таков: я сижу на осевой линии улицы Энгельса (окна из-за жары открыты, и весь транспортный грохот у нас), термометр показывает 36 градусов по Цельсию, мама ежеминутно требует, чтобы я посадил ее на унитаз, а я стучу на машинке. По-моему, все исторические примеры трудовой и гражданской доблести меркнут перед этим… Но где все-таки взять на это силы? Однажды ночью я с этим вопросом обратился к маме, которая разбудила меня в пятый раз. Мама ответила: „Но ведь тебе Виталий Николаевич помогает“.

Вся 16-я страница не придумает такого ответа. Вот, милый, современный сюжет. Как только его ухватить?»

В продолжении «Нагрудного знака…» (публикаторы назвали его «Плотина») происходит «прорыв и выброс главных мыслей из раскаленной толщи страданий, спрессованных в I части „Нагрудного знака“, как реликтовые растения в каменном угле» (И. Золотусский).

Лагерь узников после освобождения. Ожидание счастья. Возможность мести. Свобода, которой все распоряжаются по-разному.

Блатные – русские, которые живут по законам фашизма. Колька Блатыга подбивает Сергея (главный герой), заполучившего оружие, выстрелить в коменданта, который вместе с женой и сыном идет мимо бараков, где живут узники. За игрой следит весь барак. Выстрелит Сергей или не выстрелит? Женщина и мальчик кричат, поняв, что происходит. Сергей не спускает курок. «Не можешь – не берись», – презрительно говорит ему Блатыга. «Не крики спасли меня от выстрела, – я затеял игру блатных… Через много лет история эта вдруг обессилит меня воспоминанием. И облегчение будет, как при нечаянном избавлении. Уже было оступился, но вдруг услышал в темноте то, что и услышать нельзя, – дыхание глубины… Утешаясь мыслью о мести, я совсем недавно думал, что убить и быть убитым – самое противоположное. Противоположнее не бывает. А вот теперь почувствовал, что это чем-то похоже».

Одним из первых на роман откликнулся А. Адамович, сказав, что это роман о главной проблеме нашего времени, хотя и на материале минувшей войны, когда над всем, «все себе подчиняя, встал главный из существующих запретов: „Не убий человечество!“ В человеке резерв имеется, который включается в обстоятельствах исключительно важных – для всех важных: вдруг вспыхивает в ком-то, как острый лазер, луч нравственного прозрения, далеко вперед проникающий… С этим чудом мы встречаемся в произведениях одного из удивительных романистов последних десятилетий – Виталия Сёмина».

Однажды И. Дедков сказал, что Сёмин был счастлив, несмотря ни на что. Прожить такую насыщенную духовно и творчески жизнь, так честно и смело мыслить, так твердо работать, так отчетливо видеть смысл – «зачем тебе жизнь дана» – это счастье. Наверное, прав И. Дедков. Но снимается ли горечь?