Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 76

Лес добежал до пролива, а передние деревья даже вниз наклонились, точно дно высматривают, нельзя ли на ту сторону перейти вброд. Через пролив насыпной каменный мост. В одном месте его разрушило бурей. Завалили гранитом да булыжником озеро — и вся недолга. Несколько напоминает это сооружение перешеек, устроенный соловецкими иноками от своего острова к Муксальме; у соловчан только мост гораздо грандиознее.

— Кто строил?

— А инок у нас есть, о. Михей. Для обители потрудился. Он же и ту часть, что разводится, сделал. Умный инок. Как Господь его вразумил, поди-ко!.. А наперед того ничего не строил.

— Вот и Железняки наши!

Из моря поднимаются массы гранитных плит. На несколько верст тянутся они извилистой стеною. В некоторых местах они стоят отвесами, в других скалы осыпались и точно от старой, обвалившейся крепостной башни обломками легли далеко в озеро… Прибой бесится между ними, взмыливает белую пену чуть не до зубцов этих первозданных стен. Точно из тесаных камней выложен он. Века давно уничтожили цемент, скреплявший их, и каждый камень, величиною в утес, отделился от другого заметною черною щелью.

Мы плывем вдоль этих сооружений, над которыми тысячами лет работали разные плутонептунические силы. Над ними неистово разорались гагары, белые чайки реют в прозрачном воздухе над самою кипенью прибоя. Направо — такой же расколовшийся, такой же каменный остров — Дивный… Когда мы несколько повернули направо, все это развалившееся городище стало еще грандиознее.

Старые сказания невольно приходили на память. Мелькали в голове картины Содома и Гоморры, побитых небесным огнем. Воображение рисовало перспективы громадного города гигантов, когда-то, десятки тысяч лет тому назад, гордо возвышавшегося здесь из бешеных волн безбрежного Нево… Неведомо за что город был затоплен ими. Не от ветхости развалился, а застигнут дивным катаклизмом чего-то содрогнувшейся природы. Море залило основания этих стен, подножия дворцов; длинными проливами ворвалось оно в пустынные улицы, внутренними озерами наполнило безлюдные площади и спокойно плещется там, само давно позабыв о своей стародавней победе… На целые версты тянутся эти развалины. Ветром нанесло на их иззубренные вершины землю, а за землю уцепились корни сосен… И самые сосны эти давно уже постарели, нахмурились и наклонились со своей высоты над озером.

Крики гагар, шум прибоя, отдаленный гул зеленых вершин. Мы пристаем к Железнякам.

Ветхий, седой монах идет-колышется навстречу. Глаза уже давно не щурятся на свет… Руки дрожат, ноги ходуном во все стороны.

— Кто тут?

Точно старый волшебник вышел к нам на безлюдном острове. Он так привык к непроглядному мраку черного грота в самом сердце гранитной горы, что с трудом различает вместо людей какие-то смутные тени. И зачем тут люди?.. Они только мешают вечному торжественному таинству его уединения.

— А, отец Филимон!.. Гостя привез к вам, в Авраамиев скит!

— Гостя?.. Зачем гостя?.. Какой гость?.. Мирской?

Монах воззрился на меня, но, очевидно, ничего не рассмотрел. Пятном я ему казался. Кстати подошла другая братия. Всего живут здесь трое отшельников, среди тяжелого молчания утесов и гнетущего говора волн. Отсюда даже и судов, проходящих мимо, не видать — не плывут они этою сторонкой, — и ни один парус не серебрится под солнцем на спокойном просторе Ладоги.