Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 51

— Здравствуйте!

Низко, низко поклонился. Хотел было мимо пройти, да что-то в памяти мелькнуло.

— Вы NN? — назвал он меня.

— Я…

— А меня Не узнаете? Всмотритесь… Переменился?

Сколько грусти в этом молодом голосе…

— Не ошибаетесь ли вы?.. Положительно не помню!

— О-в!

Я вскочил — так было это неожиданно. Встретить товарища детских игр — и где же? На Валааме!

— Давно слышал, что ты… вы здесь!

— Пожалуйста, друг, по-старому!

— Эх, старое, старое!.. Коли бы вернуть его. Помнишь ли ночи, когда мы, бывало, по набережным шлялись до утра? Луна светила нам, ясная… И жизнь была ясная… Мечты о счастии общем, о подвигах, о великодушии, И в конце концов — жертва за всех, крестная смерть… Какие сновидения!.. Где они? Куда ушли?.. Какой ветер их снес? Еще ты работаешь, знают тебя… А я… видишь? — показал он на черный клобук.

— Скажи, как ты попал сюда?

— Что спрашивать… Не все ли равно? Много под рясой схоронено. Не следует вырывать мертвецов!

— Изменился… Похудел… Седой совсем…

— Да… Это в последние шесть лет… Не все снами да грезами длилось… Как листья осенью, облетел. Пнями голыми стали мы. Снег кругом, холод… Небо в тучах… Тучи и в сердце, безрассветные…

— Ты по-прежнему поэт?

— Нет, это тебя увидел. Сегодня я послушание свое рано кончил, вот и хожу!

— Что ж ты раньше ко мне?

— В келью-то? А порядки наши? Поди, спросись… А спросишься, еще благословят ли… И в гостинице то и дело братия бы сновала. Что да как? Пробовал ли ты сажать, ну, хоть стрекозу вот эту в муравейник?

— Нет! — удивился я.

— А судьба сажает. Ей, стрекозе, солнца, воздуха надо, а там — темень. Работа там идет подземная… Все работают… А зачем — никто не знает. И крылья остались, да лететь некуда!

Сел около меня, охватил колена руками и задумался.

— Помнишь, мы раз с тобой на Николаевском мосту стояли? Вечер был сумрачный, темный, река, точно свинцовая, струилась под арки… Я и говорю тебе: коли бы мы знали свое будущее, так, может быть, оба — через перила туда, на дно. У тебя тоже с той поры было много… И падал, и подымался… Я знаю, слышал, да ты выстоял — боевая натура. А вот я — нет. Не хватило силы, тишины захотел; а где тишина, как не на Валааме? И в муравейнике тихо… Ты знаешь, я женат! То есть был…

— Овдовел?

— Нет, она жива!

— Из-за нее? — не докончил я.

— Да… нет… Другому бы прошло, а меня сломило!

— Где она?

— В Петербурге. Тоже мученица… Знаешь, уж не люблю я ее, а так мне ее жаль, так бесконечно жаль… Загубила она, и себя и меня загубила… Ах, натура какая была!.. Чистая, честная… Без удержу на все!

— А виноват кто — она?

— Кто?.. — Монах потупился. Слезы стали в глазах. — Я виноват… я один… Ее не хочу мыслью даже обвинить, не токмо словом. Бог с ней!