Читать «Морок (сборник )» онлайн - страница 179
Михаил Николаевич Щукин
– Тихо, как мыши!.. Бог ты мой, земляк! Санька Воронихин! Живой?
– Вроде ишшо дышит, товарищ лейтенант.
– Живым, обязательно живым донесите!
– Да мы что, хирурги? У него вон обе ступалки перебиты…
– Ладно, лейтенант, тащим. Може, выкарабкается.
Голову окончательно и надолго вдавило во что-то мягкое.
– Девочки, девочки! Какие вы красивые, девочки! Будь я шах азиатский, я бы вас всех в жены взял, сразу.
– А не много будет, капитан?
– Да что вы, дорогуши, меня теперь после победы на сто лет жизни хватит и на сто жен! Во!
– Ха-ха, какой развеселый! И на баяне играешь, капитан? Если играешь, возьмем к нашему шалашу.
– А вот еще один. И тоже капитан. Ой, бабоньки, кавалеров-то, кавалеров! Жить хочется!
– Доблестным медицинским сестрам привет от танковых частей. Броня крепка, а сердце свободно.
– Мамочки, по Сибири ведь едем, домой едем! Платья наденем белые! Колочек какой зеленый! Березки, телята пасутся… Мамочки, я не могу, я заплачу… вот…
– Отставить слезы, сержант! Как старший по званию приказываю. Пехтура, ты чего примолк, чего на меня выпучился? Ревнуешь, что ли? Постой, постой…
– Мамочки, живые, домой едем…
– Саня!
– Пашка!
– Живой, живой, стервец!
– Как видишь.
– А ноги, ноги – выкарабкался тогда?
– Откуда знаешь? Постой, тебе писал кто?
– Писал! Он еще спрашивает! Да это ведь мои ребята, разведчики, тогда вас отбили. У колеса валялся. Мои орлы! Врукопашную!
– Так это ты?!
– Я, он самый. Девочки, любимые девочки! Где ваша музыка? Пляши, пляши, Саня, врагам назло, за победу пляши!
– Мамочки мои, домой… живые…
Накручивая на стальные колеса километры, летел по великой сибирской равнине поезд, кричал и пел, победно и громко, весь в цветах, в плакатах, в радости и в слезах.
Давно уже ночь. Над речкой висит луна, от одного берега до другого плавится, кипит яркая дорожка, потом луна заходит за тучи и дорожка меркнет. На медленной, едва текущей воде застыли поплавки, нахальные проворные пескари давно уже стянули с крючков наживу. На газете лежат два облупленных яйца, горка красных помидоров. Ничего не тронуто. Двоим, что сидят на берегу под раскидистой старой ветлой, не до еды сейчас и не до рыбалки.
– Так вот скажи мне, Павел, честно и откровенно, что делать?
– Что делать и кто виноват? Вечные вопросы русской интеллигенции.
– Какой я, к черту, интеллигент, я пахарь, председатель колхоза! И давай без шуток. Что делать? Ведь нельзя же так дальше. Мы деревню под корень рубим! Под корень! Да что тебе говорить, сам не хуже меня знаешь. Мы ведь с тобой не пешки, Павел, мы столько повидали, а нам, как пешкам: ду-ду-ду – одно и то же. Я на эти плакаты с кукурузой уже смотреть не могу – тошнит.
– Хлеба тайного много нынче посеял?
– Тебе официально говорить или как другу?
