Читать «Морок (сборник )» онлайн - страница 177
Михаил Николаевич Щукин
Дальше шло уже совсем непечатное и такое смешное, что от хохота можно было оглохнуть. Лишь один Косихин был по-обычному хмур и серьезен, сидел прямо, как истукан.
Рябушкин выждал, когда уляжется смех, спросил у Косихина:
– А что же наш партийный лидер не объявляет о собрании?
– Завтра напишу объявление, а собрание будет в четверг, – угрюмо пробурчал Косихин и добавил: – Ты зря радуешься, Рябушкин.
– Не понял, – тот поправил очки.
В кабинете вдруг стало тихо. Косихин сидел все так же прямо и строго, словно аршин проглотил. Будто не видел, как Рябушкин еще раз поправил свои очки, потом сдернул их, пригнул голову и впился в парторга близоруким взглядом.
– Поясняю для непонятливых, – негромко сказал Косихин. – Ты плохо все рассчитал, Рябушкин. Савватеева мы в обиду не дадим, даже в том случае, если ты самому господу богу пожалуешься. Ни на тебя его не променяем, ни на Травникова. Понял? А теперь как секретарь парторганизации официально довожу до сведения – в четверг партсобрание. Кляузу будем разбирать.
– Какую кляузу? – смутно догадываясь, спросил Андрей.
– А это Рябушкин с Травниковым тебе растолкуют.
– Да что случилось, в конце концов?
– Я же сказал – в четверг собрание. Там и разберемся.
В первый раз, кажется, со сборища в сельхозотделе расходились без улыбок и без шуток.
Савватеев в это время сидел у Воронихина.
Он уже знал о визите в райком Рябушкина и Травникова, знал о собрании и теперь ждал, что скажет первый.
Лучи закатного солнца, еще по-дневному жаркие, ломились в широкие окна, и в кабинете было душновато. В голове у Савватеева гудело, он растянул узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Несколько раз глубоко вздохнул, но воздуху все равно не хватало.
Воронихин пристально смотрел на Савватеева и невольно думал, что неуемный Пыл Пылыч за последние годы сильно сдал. И еще ловил себя на мысли, что ему не хочется затевать разговор, ради которого он Пыл Пылыча вызвал. Если перетряхнуть их биографии, начиная с нуля и до сегодняшнего дня, до этой вот минуты, у них найдется много общего. Они ведь когда-то крепко дружили. Но случилось так, что Воронихин вдруг почувствовал: принципиальность Савватеева висит у него за плечами, как тяжелый рюкзак. Этот рюкзак давил и постоянно напоминал о себе. Кого-нибудь другого Воронихин давно бы уже скрутил, а Савватеева терпел. Чувствовал такую же, как у себя, силу, может быть, даже большую.
«Когда ты поумнеешь?» – с горечью думал Воронихин. Если честно, он с радостью бы откинул, забыл визит Рябушкина и Травникова, их жалобу, предстоящее собрание, он бы все забыл, только бы Савватеев не лез туда, куда не нужно. Но что поделаешь, ему же свою голову не приставишь.
– Как здоровье, Паша?
– Не ахти, прибаливать начал.