Читать «Мастер облаков» онлайн - страница 44

Он и здесь, в таком состоянии вел свою вербовочную работу, — неспроста же вся эта патриотическая баня и болтовня под заправленный алкоголем квас. Но не успел, не справился. Хмель настиг чекиста в тот самый момент, когда шаман должен совершить обряд инициации над новобранцем. Но плох тот шаман, который уходит в астрал всерьез и раньше новообращаемого. Впрочем, по тому, как он взялся за веничек, прятавшийся под скамьей, это был еще не конец инициации, светловские ярко-пурпурные запятые еще не заплескали щеки гигантскими кляксами.

— Ну, вот я тебе рассказал… почти про государственную тайну… что наша власть, в пределе то есть, будет стать религией, — глупо засмеялся, не успев на этот раз поправиться. — Надо задействовать те же меха… механизмы воспри-и-ятия и подчинения те, что и религии… в бессознательную, слепую веру во власть. В «мы», но не в «я»… А ты не хочешь. — Светлов с деланной обидой отвернул лицо. — А ну, давай расскажи! А то, знаешь ли, как в песне: «…а сало русское едят».

— Ну… я согласен… я во все это верю…

— А вот если я тебя веничком? — Шутливо припугнул он.

— Можно и веничком… по-русски…

— И с квасом?

— С квасом…

Как ни в чем ни бывало, Светлов проглотил очередную, «трезвую» порцию кваса, похлестал округлые, обмылочные плечи банным инструментом и заговорил как по писаному:

12. Легенда о всаднике на белом коне

«В древнестарые времена же, зовись они, преждеобычно, верменами, не повредь тарабарская мовь намо, стерегомый рекой Локотью под горой Гарудой залегал чудейно-престольный град Деванагар. Шито-крыто в нем числилось не вемо сколько-нисколько кровлей частных, публичных-государственных, арендованных, заброшенных, либо прикупленных тертым каким-либо иззамирским купчиной.

Иззамирская шантрапа же вадилась изрегулярно по нашу деванагарскую мирь — в миру нашу, полого-гладкую, плодородивую долину сиречь говоря. Кровлей, как писано-переписано по летописям доподлинным, непрочитанным, неглянутым, было не ведь какая тьма. И пестрило их, с горы глядом покатя, — красным, голубо-сизым, зеленей переборывая тучную пажить, дуброву бережливую прохладную, прежелтым злотом ярче утреннего Ярилы, — и всеми, не разбери числа их, окатывало гору необъятную как бы же крылом Диво-Птицы перламутрово-перлово-горящей.

В Граде-под-Гаруды сиживало-живало челдобреков народа уйма вселенская — что по числению научному начетников тотмашних персицких было Русь.

Русь деванагарская, говорю, жила-была вольно, добро, вольготно же разбредася по миру, как пальцами сквозь деготно-вороную шерсть козью.

Кормилась Русь: рыбьими пудами, ловимыми хлопками по колено вступивши в Локоть; зверьем, полого бегущим до дыму домовому на развилье вилово; птицей глупой же жирной; ягодами же красными масляными, на поляны тучными, пухлыми губами выплывшими; а грибы — сладкие, бело-пудрые — хрустели под пяткой ребятки: ино только ступали они лесным угодьем.

Шкурка же соболья звалась и береглась там же денюжкой.