Читать «Мастер облаков» онлайн - страница 45

Одевалась Русь разно и презатейливо.

Управление стояло мудрое и неизвестно какое. Во главе же сидел на стольем чине Блин. Могуче да лениво никому не ответный самоправитель. Потому не боямый, не дававший никому отчет, что на Ярилином восходе взъезжал на Гору-Гаруду в конском сиянии белоснежьем конник — защитник Руси, Калки. Как подымется, как взъедет он, как хорами небесными задрожит, перекатится громьей повозкой по воздухам от сего сия, неземного воссияния такая мощь, что трепетно карлам немечьим и ханам постепечьим — под защитой былинится Русь: то-то же, не кажи глаза воровскова и меч отверни от сего да.

Так былинилось-забылинивалось, что ничья память стала.

И Блин, и белоконник, и Гаруда-гора — как сны посредь летнего дня столбом солнечным держали небо над Русью.

Да пробуждались, отряхались от ворс прошлого; уже Гаруда, расправя воскрили, птицей-горой семицветной, — камень ее клюв нетесанный, — тако вспрянула, дала клекот и, ветрами вознесясь, опустошила место, сделав Дикое поле. Белый всадник же, Калки, меж крыл птичьих белой же белой мечтой воссиял на прощанье.

И повелось, что и свои, и чужие стали сами по себе как-то не так. То зверь поизведеся в лесном угодии, то приворует кто земли Руси, то рыбы, то мяса, то шкурок понадерет се — и в лес. Домы уже не те, город распилили на делянки, и в Диком поле хорь ли, саранча живет и набегает.

Памятует Русь о всаднике, и говорит-приговаривает, завидя свет: придет же он, на белом коне, сам стегнутый тенью исчерна-многоцветной; придет: ждем, всадник на белом коне; придет: будет, как встарь, в староватые вермена…

А пока приговаривает, тут и там вставши по краям земли, беззаконники, веревки понавив, канатами да тугими перегородили Русь, да все, что промеж, — попади в просак; а они, беззаконники, веревами крутят, мутят мутовками, пахтают, значит, землю, да все, что промеж; да пахтаньем выбивают из народонаселения налоги праведные и неправедные, откаты, взятки, навороватое разное; тако и есть их пахтание заработок, добывание у народонаселения материальных ценностей…

А, говорят, все ж видели белоконника то там, то еще где. То объявился, болтают одни, на границе с чудью, то в деревне какой мальчик растет на царский трон, то, некоторые умники де вежливо сетуют, что своего надо бы растить самим для себя, своих нужд, мол, воспитывать и образовывать.

А Русь как бы и в девках ходит по сии поры да пождет обещанного белоконника с незапамятных вермен. Потому и говорят о неведомом девкином ожидании: ждет-пождет, мол, принца на белом коне».

Тут Светлов прыснул и затрясся со смеху животом и грудью. Уже совершенно пьяный, не контролируя движения, зачерпнул веником из своей великаньей кружки и, хлеща им, словно кропилом, окрестив меня, разбрасывал крупные гроздья кваса по всей сауне, фамильярно, глумливо, нараспев, заверещал:

— … посвящается в аватары верховные… вместе с квасом и патриотизмом… навеки в аватары верховные…

Под скамейкой балясинами без перил смугло прятался ряд бутылок импортного баварского. Прямоугольно-смирные грани короткогорлого шотландского виски аккурат оберткой вниз ничком сгрудились возле ножек.