Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 20

Мне было непросто с Мишей, и я себя часто спрашивала: «Салли, что происходит? Где твоя независимость? Подозревать, ревновать, накидывать не тебя узду нет никаких оснований. Так в чем же дело? Почему после каждой очередной сцены ты уходишь, убеждая себя в том, что обратного хода с твоей стороны больше не будет, а через какой-то промежуток времени с радостью откликаешься на первый же примирительный звонок, жест, слово и летишь к нему навстречу, как ни в чем не бывало?»

И всякий раз я не могла дать себе вразумительного ответа ни на один из вопросов. Видимо, моя гордость не позволяла признаться в том, что я уже «ранена» Мишей... А может быть, я этого еще не понимала. Однако, так или иначе, но меня тянуло к нему, к его взгляду, которым он накалывал меня, как бабочку на булавку, к его незаурядности, к его парадоксальным высказываниям, к его голосу... Ц.не только к голосу... И опять возникала, если можно применить такое словосочетание, безумная идиллия нежности и страстей, которая заканчивалась очередной, но, тем не менее, непредсказуемой ссорой.

Так, однажды утром после нежнейшей ночи он вдруг закрыл дверь на ключ и сказал, что не отпустит меня на репетицию, что не хочет, чтобы я больше работала в театре. Когда я поняла, что Миша не шутит, резко сказала ему, что если он немедленно не выпустит меня, то это будет по-настоящему последним днем наших взаимоотношений, потому что для меня нет ничего важнее личной свободы и моей работы в театре. Я сказала с такой жесткостью и с такой уверенностью, что он покорно протянул мне ключ и произнес с какой-то отрешенностью в голосе: «Ты серьезно?» «Абсолютно!» — отчеканила я. Тогда произошло нечто странное: он подошел к аптечке, достал оттуда горсть таблеток и сказал: «Если ты уйдешь, я выпью все эти таблетки, а если они не сработают, то выброшусь из окна». Я подошла к нему, забрала таблетки и сказала очень сухо: «Если бы эта сцена произошла в моей квартире, то я бы тебя просто выставила». На что он ответил: «Напряги свое актерское воображение и представь, что ты у себя в квартире». И я ответила: «Тогда покинь ее и забудь навсегда мой адрес! А ключ я оставлю под половиком». И он ушел. Я слышала, как он сбегал по лестнице, как хлопнула дверь в подъезде. Подошла к окну и увидела, что он остановил первую попавшуюся машину... Потом я поехала в театр и сказала себе, что на сей раз действительно — конец. С моим характером мне бывает трудно понять, кто виноват, кто прав...

Репетиции в театре шли полным ходом. Приближались гастроли в Вильнюсе, и я, как могла, торопила день отъезда. Я хотела, чтобы время разрешило все мои проблемы, тем более что Таль должен был ехать на турнир в Швейцарию. Я рассуждала примитивно: он уедет на турнир, я — на гастроли. Не скоро встретимся, если вообще встретимся, и постепенно все забудется. Я кого-то встречу, он кого-то встретит... Как говорят врачи, заместительная терапия сделает свое дело. Главное — не культивировать остаточный образ...