Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 133
Людмила Третьякова
Лицо Марии Ивановны сделалось строго:
— Граф, вы должны были раньше думать о том, что делали, а не вносить несчастие в семью. К матери писать... Похвально! Вы добрый сын. Только и мои чувства поймите. Я вам божусь, что все это время покою не знала. Мне смерть грустно такой неприятный разговор иметь. Я доказала, что не интересантка. Трех дочерей выдала, богатства не искала, лишь бы они были совершенно счастливы.
— Верьте мне, я честный человек. Я напишу матери. Я постараюсь ее уговорить. Ваша дочь... Сердце мое отдано ей и никому больше принадлежать не может. Ей, только ей, верьте! Неужели вы полагаете, что у моей матери нет никаких чувств? Что она станет противиться моему счастью?
Мария Ивановна вздохнула: «Ах, милый мальчик! Что ты и впрямь влюблен в Сашеньку, это не диво. И писать будешь матушке — верю. Слезно умолять не губить молодое счастье. Да достанет ли характеру? Госпожа Самойлова, видно, зарок себе дала женить сына на одной из Скавронских. Богатства, говорят, дают за ней горищу... Да в богатстве ли счастье! Я вот всю жизнь рублей не считала, одних крепостных, почитай, тысячи три будет, а иной раз подумаешь — как и не жила вовсе...»
* * *
У графини Самойловой брови резко вскинулись:
— Что-о-о! Кого это вы любить изволите без материнского-то соизволения? Какая невеста? Римская-Корсакова? Не слыхала о такой. Вы, мой друг, не путаете ли чего, часом? Так я напомню, как зовут вашу невесту. Юлия ее зовут. Юлия! Из Скавронских. И попрошу вас не называть здесь неизвестных и неугодных мне имен.
...В Москву к Римским-Корсаковым перестали приходить письма. И хоть граф Самойлов не скоро сдался, Мария Ивановна понимала, что случилось, — материнская воля переломила сыновью. Ослушаться же, видно, молодой орел, не решился: тут недолго и без наследства остаться.
Чтобы Сашенька не ждала да не мучилась, мать ей и сказала, что, мол, есть у графа твоего невеста.
И вот уж бедная Мария Ивановна ночи напролет просиживает у постели дочери, свалившейся в жесточайшей горячке...
А в Петербурге в конце концов объявили о помолвке фрейлины ее императорского величества графини Юлии фон дер Пален и флигель-адъютанта графа Николая Самойлова.
За Юлией давали миллионное приданое. В срочном порядке заново переделывался роскошный дворец, предназначенный для молодых. Сама императорская семья приняла участие в готовящемся бракосочетании. Свадебный бал решено было устроить в императорской резиденции, в Павловске. К венцу жениха и невесту благословили император Александр I и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Свадебные торжества, на которые собралась вся знать, прошли с размахом.
Можно ли было предполагать, что супружеский ковчег ослепительно красивой пары даст крен, едва отчалив от берега? Наверное, можно. Если знать, что жениха слишком настойчиво подталкивала к алтарю материнская воля. Если вспомнить, что невеста происходила из рода Скавронских, где все женщины, как на подбор, отличались неземной внешностью, но из которых упорно не получались хорошие жены.
