Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 121
Людмила Третьякова
В 1835 году Лев Сергеевич Пушкин, брат поэта, сообщил матери Надежде Осиповне, что «провел две недели в усадьбе вдовы Грибоедова». Главное впечатление — Нина Александровна. Дни, проведенные рядом с нею, отныне для Льва Сергеевича «прекраснейшее для его жизни», она, Нина, — «очаровательная женщина», и он «опять собирается туда».
Светлым видением Нина Александровна входила в жизнь тех, с кем сводила ее судьба. На настороженном воинственном Кавказе не водилось людей сентиментальных — все военные, рубаки, понюхавшие пороху. Живя среди опасности и риска, они редко отдавали себя во власть настроения, но стоило привычной к сабле руке взять перо да вспомнить «невесту Севера», как все они уподоблялись влюбленным восторженным гимназистам.
«Видел ли я что-нибудь подобное? — писал о Нине Александровне тот самый Синявин, который некогда в паре с ней открывал бал. — Нет, в мире не может существовать такого совершенства; красота, сердце, чувства, неизъяснимая доброта! Как умна-то! Божусь, никто с ней не сравнится».
«Одно из прелестнейших созданий того времени, — писала об избраннице Александра Сергеевича Грибоедова современница. — Красавица собою, великолепно образованная, с редким умом, она, безусловно, завоевывала симпатии всех, кто только был с ней знаком. Все, кто только ее знал, люди самых различных слоев, понятий, мнений, сходятся на том, что это была идеальная женщина. Не было мало-мальски выдающегося поэта в Грузии, который бы не посвятил ей несколько стихотворений».
Возле Нины Грибоедовой всякому хотелось быть лучше, благороднее, умнее. Вот где находило подтверждение известное высказывание: «Мужчины пишут законы, женщины образуют нравы». Во всем, что сочинено в честь «невесты Севера» и в стихах, и в прозе, заметно одно: мужчины вспоминают чувство, которое женщины уже давно не вызывали, — благоговение! Они уподобляются жрецам в храме. Пылкие речи заменяются робкой молитвой. Они чувствуют себя во власти чего-то более высокого, нежели красота и пленяющая женственность.
«Улыбка Нины Александровны все ли так хороша, как благословение?.. При свидании скажите ей, — просит генерал Л.Л.Альбрандт приятеля, жителя Тифлиса, — что и здесь, за дальними горами, я поклоняюсь ей, как магометанин солнцу восходящему».
Что к этому прибавить?..
Люди не любят обременять себя зрелищем чужой печали, пусть даже потаенной. Она смущает, угнетает дух и настроение. К Нине же Александровне тянулись, общества ее искали — лучшее свидетельство тому, что она не производила впечатления человека, которому постыл мир и все сущее в нем. Никто не замечал в Грибоедовой ни малейшего желания из-за своего трагического прошлого оказаться в глазах других на особом счету. Вспоминали, что Нина Александровна «всегда охотно делила и понимала веселость других».
