Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 122
Людмила Третьякова
Приветливый взгляд Нины Александровны, ее общительность и, казалось, спокойное состояние духа вводили в заблуждение многих. И действительно: разве время не лечит? Искатели руки Нины Александровны не переводились в течение всей ее — увы! — недолгой жизни. Они не переставали надеяться, что в конце концов трагедия погибшей любви отойдет в прошлое и уступит место естественным стремлениям красивой женщины обрести семью, обожающего ее человека.
Среди поклонников Нины Александровны были люди очень достойные, доказавшие свою преданность. С каждым из них она была бы спокойна за свою судьбу. Но всякий раз она отказывала. И любящие ее не оскорблялись этим отказом, продолжали ждать, надеяться, снова предлагали руку и сердце и снова слышали ее тихое, твердое «нет».
Почему так? Какая в том справедливость, если одна погибшая жизнь хоронит заживо другую? Разве память об одном человеке так уж несовместима с привязанностью к другому? Да был бы доволен сам Грибоедов долей своей Нины, обрекшей себя на одиночество, на отказ от радостей материнства?..
А тоску — глубокую, непреходящую — она чувствовала. После смерти родителей образовавшаяся пустота мучила Нину Александровну. Недаром, когда ее невестка ожидала очередного ребенка, она буквально взмолилась:
— Вас окружают дети, а я совсем одна. Отдайте мне того, кто должен появиться на свет.
Давид Александрович обещал, что, если родится девочка, сестра возьмет ее и будет растить. Радости Нины Александровны не было предела: хоть одна молитва была услышана небом. Маленькая Катя родилась хилым, болезненным ребенком. «Мама Нина» самоотверженно выхаживала девочку. Кроватка Кати стояла рядом с кроватью Нины Александровны. Она не разлучалась с воспитанницей, та обожала ее, и слезы, которые не всегда удавалось спрятать вдове, были первыми Катиными огорчениями.
— Кто тебя обидел, тетя? Ну почему ты плачешь?
Нина Александровна брала девочку на руки, прижимала к себе:
— Я просто так, Катенька. Больше не буду. Посмотри, я уже улыбаюсь...
«Мама Нина», правда, отлучалась. Это происходило каждый день, и, чуть подросши, девочка уже знала, что тетя ходит на могилу. Иногда брала и ее.
Еще воспитанница Нины Александровны запомнила шкатулку, всегда стоявшую на столике в их с тетей спальне. Ей не раз приходилось видеть, как та открывала крышку, водила пальцами по темному дереву. Потом лицо тети становилось странным, словно она, сомкнув веки, что-то силилась вспомнить и не могла, — и это очень мучило ее. Потом она опускала голову на поднятую крышку, плечи ее начинали мелко-мелко дрожать.
...Воспитанница Грибоедовой, Екатерина Давидовна Астафьева, на склоне лет вспоминала: «В 1871-м мать моя передала мне тетину шкатулку, говоря: «Береги, она была очень ценной для тети твоей, в ней когда-то хранились бумаги Александра Сергеевича Грибоедова».