Читать «Космическая трилогия» онлайн - страница 177

– Никто не обязан идти туда, – сказал Рэнсом.

– Я знаю, во что вы верите, – отвечал Уэстон. – Вы ошибаетесь. Только кучка образованных людей верит в это. Человечеству виднее. Оно-то знает, Гомер знал, что все мертвые провалятся во тьму, в нижние круги. Ни смысла, ни склада, ни лада, так, одна гниль. Призраки. Любой дикарь знает, что все духи ненавидят тех, кто еще во внешнем круге, как ненавидит старуха красивую девушку. Да, духов надо бояться. Все равно сам тоже станешь духом.

– Вы не верите в Бога, – сказал Рэнсом.

– Это другое дело, – ответил Уэстон. – В детстве я не хуже вас ходил в церковь. В иных местах Библии больше смысла, чем вы, христиане, думаете. Разве там не сказано, что Он – Бог живых? Так оно и есть. Может, ваш Бог и есть, это не важно. Сейчас вы не понимаете – ничего, еще поймете! Вы ведь не знаете, как тонок внешний пласт, этот слой, который мы зовем жизнью. Представьте себе, что Вселенная – огромнейший шар в тоненькой корочке. Только речь не о пространстве, а о времени. Корочка и в лучших местах не толще семидесяти лет. Мы родимся на ней и всю жизнь сквозь нее просачиваемся туда, во внутреннюю тьму, в истинную Вселенную. Умерли – и все, мы там. Если ваш Бог и существует, Он не внутри шара. Он снаружи, как Луна. Когда мы попадаем вовнутрь, Он больше не знает о нас. Он не следует туда за нами. Вы скажете, что Он вне времени, – и утешитесь! Но ведь это значит, что Он снаружи, на свету, на воздухе. А мыто живем во времени. Мы «движемся вместе со временем». Значит, с Его точки зрения, мы движемся прочь, туда, куда Он не ходил и не пойдет. Вот и все, что у нас есть и будет. Может быть, в так называемой жизни есть Бог, может быть – нет. Нам что за дело? Мы-то в ней совсем ненадолго.

– Это еще не все, – возразил Рэнсом. – Если б Вселенная была такой, мы – часть Вселенной – чувствовали бы себя вполне уютно. А если мы удивляемся, негодуем…

– Да, – прервал Уэстон, – это разумно, но и разум разумен только на поверхности. Разум никак не связан с тем, что есть. Самые обычные ученые, вот хотя бы я сам, уже обнаружили это. Неужели вы не видите, в чем смысл этих разговоров о недействительности нашей логики, об искривленном пространстве, о неопределенности в атоме? Конечно, они не говорят прямо, но они еще при жизни догадались о том, о чем узнают все умершие. Реальность не разумна, не едина, не равна себе, у нее нет ни одного из тех качеств, в которые вы верите. Можно сказать, реальности вообще нет. «Реальность» и «нереальность», «истина» и «ложь» – это все на поверхности. Надавите – и они провалятся.

– Если это правда, – возразил Рэнсом, – какой смысл говорить об этом?

– Ни в чем нет смысла, – ответил Уэстон. – Весь смысл в том, что ни в чем нет смысла. Почему привидения пугают нас? Потому, что они – привидения. Им больше нечем заняться.

– Мне кажется, – сказал Рэнсом, – то, как человек видит мир или любую постройку, зависит от того, где он стоит.