Читать «Космическая трилогия» онлайн - страница 176

Жалкое существо все еще всхлипывало, и он прибавил:

– Встряхнитесь, Уэстон! Это всего лишь смерть, со всеми случается. Надо же когда-нибудь умереть. Вода у нас есть, а голод без жажды не так уж страшен. Боитесь утонуть? Право же, штыковая рана или рак куда хуже.

– Вы хотите бросить меня, – сказал Уэстон.

– Я не смогу, даже если захотел бы, – возразил Рэнсом. – Неужели вы не видите? Я точно в таком же положении, как и вы.

– Поклянитесь, что не бросите, – умолял Уэстон.

– Пожалуйста, клянусь. Куда я, по-вашему, могу деться?

Уэстон медленно огляделся и подогнал рыбу поближе к Рэнсому.

– Где… оно? – спросил он. – Ну, вы знаете… – добавил он, бессмысленно помавая рукой.

– Могу спросить вас о том же.

– Меня? – вскрикнул Уэстон. Лицо его так исказилось, что невозможно было разобрать, что именно оно выражает.

– Вы хоть знаете, что было с вами в эти дни? – спросил Рэнсом.

Уэстон снова огляделся.

– Понимаете, – сказал он, – это все правда.

– О чем вы? – спросил Рэнсом.

Вместо ответа Уэстон вдруг обрушился на него.

– Вам-то хорошо! – вопил он. – Тонуть не больно, умирать надо, то да се… Какая чушь! Что вы знаете о смерти? Сказано вам, это все правда.

– О чем вы говорите?

– Я всю жизнь занимался ерундой, – продолжал Уэстон. – Уверял себя, что мне важны судьбы человечества… убеждал, что как-то можно сделать этот мир хоть чуточку поприличней. Полное вранье, ясно?

– Разве вы нашли то, что истинней этого?

– Нашел, – сказал Уэстон и надолго замолчал.

– Лучше повернем рыб вон туда, – заметил наконец Рэнсом, разглядев что-то в море. – А то уплывем слишком далеко.

Уэстон послушался, как бы и не понимая, что делает, и они еще долго плыли рядом, не говоря ни слова.

– Я скажу вам, где истина, – внезапно заговорил Уэстон. – Ребенок пробирается наверх, в ту комнату, где положили его умершую бабушку, тихонько заглядывает туда, а потом убегает, и ему снятся страшные сны. Огромная бабушка.

– Что тут истинного?

– Ребенок знает о мире то, что наука и религия изо всех сил стараются скрыть.

Рэнсом промолчал.

– Он все знает, – продолжал Уэстон. – Дети боятся идти ночью через кладбище, и взрослые смеются над ними, но дети умнее взрослых. В Африке дикари по ночам надевают маски и проделывают мерзкие штучки, а миссионеры и чиновники называют это суеверием. Нет, черные знают о мире больше, чем белые. Грязные попы на задворках Дублина до смерти запугивают слабоумных деток. Вы скажете, это все темнота и глупость. Ну уж нет! Они ошибаются в одном – верят, что все-таки можно спастись. Нельзя. Вот вам истина. Вот вам – реальный мир. Вот его смысл.

– Я не понимаю… – начал было Рэнсом, но Уэстон его перебил:

– Вот почему надо жить как можно дольше. Все хорошее только здесь. Узенький, тоненький слой, который мы называем жизнью, – только видимость, он снаружи, а внутри – настоящий мир, ему нет конца. На один миллиметр толще слой, на один день, час, минуту – вот что важно! Вам этого не понять, но это знает любой смертник. Вы говорите, какой смысл в отсрочке? Да весь, какой только есть!