Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 88

Мнения обывателей относительно врачей и мето­дов их работы расходились. Те, кто в них свято верил, не одобряли тех, кто придерживался противоположно­го взгляда, и считали последних, по выражению Моль­ера, «непочтительными к медицине». Но, увы, даже са­мые непочтительные в страшный час страданий и боли меняли свое мнение и отдавали себя во власть мнимых знатоков, чтобы умереть по всем правилам. Госпожа Ментенон и король слепо верили в могущество меди­цины и требовали такого же поклонения от своих под­данных. Людовик очень обижался, когда придворные, заболев, отказывались подчиняться распоряжениям Фагона. Ни малейшего уважения к медикам не питала и Мадам.

Описания болезней XVII века звучат для нашего слу­ха странно. Когда у двенадцатилетней дочери Расина Фаншон разболелась голова, она удалилась в спальню и легла. Отец, нежно любивший своих детей, пошел ее проведать. Он обнаружил девочку, лежащей на полу. Из горла текла жидкость, и она захлебывалась. Отец под­нял отяжелевшую, как мокрый мешок, дочь. Вместе с женой они всыпали ей в горло соль и растерли тело винным спиртом. Но опасность, что она может задох­нуться, все еще сохранялась. Обезумевшие родители послали за семейным доктором, но его не оказалось дома, послали за другими, их не застали тоже. В конце концов у девочки открылась обильная рвота водой, ко­торой она, похоже, наглоталась. После этого ей стало значительно лучше. Вскоре прибыл хирург Маршаль и пустил ребенку кровь. Позже появился Фагон и поста­вил диагноз: удушающий катар, пояснив, что причи­ной явилось недостаточно полное высмаркивание носа. После этого девочка сводила родных с ума, громко смор­каясь весь день.

Самой большой опасностью для жизни в те дни были роды — для женщин, войны — для мужчин, мла­денческий возраст и эпидемия оспы — для всех. Ста­рость, похоже, ни у кого не вызывала страха или отча­яния; люди доживали до солидного возраста, но дряхлыми как будто и не становились. Лозен в возрасте восьмидесяти девяти лет ежедневно выезжал на псовую охоту. Мадам де Вентадур в девяносто лет танцевала менуэт. Мадам де Ментенон в семидесятилетием возра­сте жаловалась своему исповеднику, что король требует от псе ежедневного исполнения супружеских обязанно­стей, а то и дважды в день. Она умерла в восемьдесят четыре года и то только потому, что устала жить. Мадам де Клерамбо и в девяносто была превосходной собесед­ницей. Ленотр в восемьдесят восемь лет обладал отмен­ным здоровьем. Исаак Барт, один из секретарей Людо­вика XIV, умер в сто пять лет, а испанский маркиз де Мансера — в сто семь, причем питался он практически одним шоколадом. В мемуарах разных авторов часто встре­чаются описания восьмидесятилетних стариков, еще бодрых и полных жизни.