Читать «Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях» онлайн - страница 186

Отсечение отклонений от официально признанной нормы (поведения и коммуникаций) и позволило двигаться вперед семимильными шагами. Это оказывалось возможным, поскольку в системе считалось важной только жизнь страны, а не жизнь отдельного человека. Без подавления воли этого отдельного человека система бы никогда не смогла сделать ни шага, ни рывка вперед. Это можно было делать, лишив человека принципиальных человеческих качеств, без права на простую человеческую жизнь.

Сталинская система стопроцентно контролировала публичное пространство, добиваясь успешности и в приватном пространстве, где информацию получали не только с помощью сексотов и прослушки, но и потому, что родители не могли откровенно говорить с детьми, чтобы не подвергнуть их опасности, поскольку ребенок мог где-то и что-то сказать не так.

Чистки и репрессии касались всех, включая тех, кто сам это делал. Берия не повторил судьбу своих уничтоженных предшественников только потому, что вовремя подключился к атомному проекту, архиважному для Сталина. В принципе в СССР ни один большой проект не был возможен без определенной роли спецслужб. Техническая разведка поставляла информацию извне, предоставляя из-под полы чертежи украденных секретов, а внутренняя контрразведка громила врагов народа, которые могли внести сомнение в правильность избранного пути – технического или политического.

Слушали всех, кого нужно, следили за всеми, кто представлял интерес – сильные информационные и виртуальные потоки заглушали любые вопросительные интонации. Пропаганда показывала мир, которого не было, но который всегда оставался желанным.

Был такой советский анекдот на тему пропаганды:

Воспитательница в детском саду говорит детям:

– В Советском Союзе каждый сытно ест и красиво одевается. В Советском Союзе люди живут в прекрасных квартирах. У всех детей в Советском Союзе много красивых игрушек…

Вовочка расплакался:

– Хочу… хочу… я тоже хочу жить в Советском Союзе!

Сегодня мы видим, как много «провисших» подвигов и героев, которые были в пропаганде, а в реальности – нет. Им нет числа: от Зои Космодемьянской до генерала Карбышева, от 28 панфиловцев до Павлика Морозова. В результате – вся советская мифология не имела никакого отношения к реальности. Эти рассказы сочиняли для нас, чтобы закрыть рот тем, кто говорил о преступлениях.

Мифология и пропаганда – сестры. Мифология рассказывает о том, чего не было вчера, а пропаганда – о том, чего нет в действительности сегодня. Но они нужны, чтобы колесики государственной машины вертелись быстрее и еще быстрее. Чтобы каждый сверчок знал свой шесток и не задавал ненужных вопросов. Потому что на эти вопросы в тоталитарном случае есть только один ответ – изъять человека, лишив его остатка человеческих прав.