Читать «Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях» онлайн - страница 188

Вероятно, одной из сильных сторон либеральной демократии следовало бы считать ставку на ценность развития, в том числе развития большой свободы и автономности личности. Но в результате удачно сложившихся факторов экономического, политического и технологического (возможно, это и есть самое главное) характера общественное развитие в самом конце прошлого века опередило человеческое сознание. Будущее наступило раньше, если так можно сказать. Раньше как для обывателей, так и для политиков. Национальное государство, особенно в лице профессиональных бюрократов, не успевает за технологическими новациями и социальными изменениями. У бюрократии «плывет» объект управления. Политики же даже в авторитарных государствах ловко примеривают медийные маски, обращаясь к гражданам, повышая градус популизма в обществе спектакля» [1].

Человек теряет свой статус интеллектуальной вершины цивилизации. Сегодня его место занимают алгоритмы. Справедливо говорит П. Сафронов: «Алгоритмическое знание собирает и пересобирает человечество как статистический артефакт. Тонкая калибровка достаточно (не)совершенных дистанций, настройка диапазонов уступает место аналитике трендов. Большинство и меньшинство, так сказать, объективируются. Сознавая сложность идеи „объективности”, я позволю себе не вдаваться здесь в ее обсуждение. Для цели настоящей реплики существенно, что большинство и меньшинство, будучи квантифицированы, утрачивают статус субъектных позиций. Как показывают исследования в сфере поведенческой экономики, способность человека принимать осознанные решения вообще сильно переоценивается. Оказывается, что лелеемое некими философами достоинство субъекта держалось на слабых вычислительных мощностях и неразвитости сервисной структуры» [2].

Все это связано с тем, что усложнение мира, в котором мы живем, ускоренные процессы его трансформации выдвигают на поверхность иные методы управления. Управление одной страной не может не отличаться от управления миром.

Ф. Закариа написал статью о закате экономики [3]. В эпоху холодной войны интеллектуальными вершинами считались специалисты по идеологии и геополитике типа Киссинджера. Потом настала эра экономики. Однако после кризиса 2008 года стало понятно, что экономика не понимает современного человека, ничего не может предсказать из-за этого. Ф. Закариа говорит об уходе экономики с пьедестала: «Социальные науки отличаются от естественных, поскольку, как сказал Г. Саймон, „субъекты нашего исследования могут думать”, а он был одним из немногих, кто был первым и в том, и другом типе науки. Когда мы захотим понять мир следующих трех десятилетий, мы будем отчаянно нуждаться и в экономике, и в политологии, социологии, психологии, а также вероятно, даже в литературе и философии».

Сегодня мы находимся в точке, когда технологическое развитие стало обгонять человека. Конечно, каждая индустриальная революция в результате порождала нового человека. Так делали и большие проекты внутри индустриальной революции, например, атомный проект в СССР и США нуждался в новом типаже рабочего, чем приходилось заниматься дополнительно, «окультуривая» его до уровня поставленных задач. Правда, и индустриальные революции делали то же самое, когда из сельского труженика создавали рабочего. Тогда менялась даже «физиология» человека. В Англии, например, чай стал массовым продуктом, поскольку надо было удерживать у станка сельского человека в течение долгих часов, к чему он был неприспособлен. А еще выросло потребление джина, чтобы снять напряжение после рабочего дня.