Читать «Книжник» онлайн - страница 120

Книжник снова начал править текст, но ничего не входило. Наконец, устав воевать с неведомым духом творения, похоже, явным бесёнком, подчинился и покорно застучал пальцами клавиатуре. Стало легче, главы ложились на вордовский лист одна за другой. Два месяца он не поднимал головы, и жутковатая мистерия в замке Сатаны наконец проступила. У Книжника было мутное и тягостное ощущение подавленности и тоски.

Он осознал, что творя, пропускает через себя достаточно тёмные сущности. Они не могли не влиять на него. Он не становился убийцей, планируя убийство в романе, но сам помысел уже растлевал. В равной степени — оmnis cogitation libidinosa cerebrum inficit — «каждая сладострастная мысль вредила уму», а через него же их проходило немало. Как шутил один гаер: «Начни убивать постоянно — и скоро тебе покажется пустяком разбой на дороге. А там — покатишься по наклонной, глядишь, докатишься до распутства, потом начнёшь предаваться чревоугодию и нарушать посты. А оттуда, воля ваша, рукой подать и до забвения скромности, а там и вовсе, — перестанешь раздавать милостыню, начнёшь недостаточно благочестиво молиться и станешь дурно думать о ближнем. Всё начинается с мелочей…»

Но Книжник гаером не был. Написанное им самим не нравилось ему, было понимание, что он где-то ошибся, изменил Истине, но где — не видел.

Он привычно пришёл в воскресение в храм, но исповедь не облегчила души. Приняв Христовы Тайны, он взмолился о помощи, несколько минут, онемев и словно омертвев всем телом, стоял перед Ним. Глаза его встретились с глазами Христа, и вдруг в нём снова потёк его текст. Записанная им история вдруг странно перевернулась в нём, дьявольское повествование приобрело черты Истины — Книжник понял, где он ошибся!

Он улыбнулся, поняв, что переделка займёт считанные минуты, и будет касаться всего двух эпизодов и трёх реплик. Его тело оттаяло, и на минуту, заметив, что служба завершилась и прихожане устремились к кресту, он устыдился.

Господи! Люди приходили просить об исцелении от недугов и помощи в нищете, об утешении в скорбях и обидах, а он? Он, что врать, просил вдохновения, он хотел только новой идеи романа, который никому, кроме него, был не нужен. Он почти перестал думать о своих грехах, о спасении своей души, и при этом Господь снисходил к нему, слышал его ничтожный бред, помогал ему и поддерживал. Почему?

Прибежав домой, Книжник торопливо плюхнулся в кресло перед монитором и застрочил. Дьявольское содержание перекосилось, две сцены были переделаны, смысл романа изменился, став истинным. Парфианов улыбнулся, поднял глаза и тут заметил, что за окном расцвёл абрикос. Пришла весна.

Книжник решил погулять. И направившись к Иллариону, дорогой привычно погрузился в свои мысли, вспоминая пережитое. Он зря волновался. Бог есть Свет и несть в Нём никакой тьмы, Мессир лгал, тени не есть зло, зло есть отсутствие Света, а Парфианов теперь куда лучше понимал мир. Зло кривлялось и хихикало, протекая сквозь него, дразня и искушая. Свет, также проходивший сквозь него, усиливал и укреплял. Он стал флейтой, и на нём играли мелодию Вечности. Контролировать этот нелепый процесс у него недоставало ни охоты, ни времени, само же писание, как он понял, стало его наркотиком. Он всё-таки стал писателем, как-то вяло и несколько отстранённо подумал он, стал, Насонов был прав.