Читать «Книжник» онлайн - страница 122

Когда Илларион сказал ему о его таланте, Парфианов воспринял это как нечто среднее между комплиментом и фактом, слова эти не польстили и не оцарапали. Но теперь Книжник сам задумался над происходившим с ним. Что это? Почему оно — до конца неосмысленное и наполовину трансцендентное — управляло им? Он с юности писал стихи, — но никогда ни вдохновение, ни методичная работа не захватывали его. Он смотрел на поэзию как на пустяки и просто развлекался пришедшей в голову мыслью. Что случилось ныне? Почему вдруг в сорок один год его перекосило? Почему пришедшая ниоткуда мысль развлекалась теперь им самим??

Илларион нисколько не затруднился.

— Говорю же тебе, дураку, это талант. Ты достаточно разумен и смиренен, чтобы осмыслить это. Через тебя будет говорить Господь. Не стой на пути Божьем. Ты — раб Бога и раб данного тебе таланта, твоё дело — работать.

— Я думал, что одарённость стоит дешевле.

— Одарённость не есть талант, не путай. Сегодня талант даётся столь редко, что и понимание утрачено, и определения забыты. Одарённость — это дар, то есть подарок Господа, дарится она, как говорила Сова в известном мультике, «безвозмездно, то есть — даром» и — каждому. У меня, например, музыкальная одарённость и одарённость любовью к кошкам. Петь акафисты люблю и возиться с котом. А отец Виталий, тот любит с древесиной копаться на досуге — распятья вырезает. Ты вот на досуге стишки кропал. Только талантом тут и не пахнет. Всего-навсего одарённость. У меня сосед такой самогон делает, что коньяк французский отдыхает. Тоже ведь уметь надо.

— Ну, а талант?

— Это то, что даётся недаром и не даром. Не без основания и не бесплатно. Получивший раб должен его отработать, а рабский труд, как мы учили, не оплачивается, и всё, что наработал раб — принадлежит хозяину.

— И зачем это мне?

— Заткнись, урод. Кто тебя, раба, спрашивает? Избран — паши. Значит, Господь счёл, что тебе это по силам.

— Ну, а что такое гениальность?

Монах пожал плечами.

— Ни разу не видел и не слышал. Что толку рассуждать о неизвестном? Гениальность сегодня — призрак. Вроде, есть свидетельства, что кто-то где-то видел, но как только захочешь увидеть сам — самум пустынь и голые барханы. Кто говорит, что это свихнувшийся талант, кто-то считает, что талантливая свихнутость. Ты сам хоть одного гения видел?

Парфианов покачал головой. Нет, не довелось.

— Последний великий человек, по-моему, умер в 1821-ом. Я имею в виду, хоть это и не патриотично, Наполеона. В нём величие ещё иногда было человечным, а человечность проступала величаво. Чтобы сломать его, потребовались соединённые усилия всей Европы. Минувший же век, увы… Нет, великие-то были, но всё как-то… то недочеловеки, то нелюди, а то и просто — людоеды.