Читать «Исследования о самовольной смерти» онлайн - страница 40

В 3-ей части своего труда Доне доказывает, что священное писание не осуждает самоубийства; о запрещении самоубийства в свящ. писании нет и помину. Он приводит главу 8 из послания к Римлянам Апостола Павла и находит в ней как бы подкрепление своего мнения о дозволенности «умерщвлять плоть, чтобы жить духом» (пос. Рим. гл. 8 § 13) Апостол Павел говорит даже о сожжении тела из любви к Богу (I посл. к Корниф. гл. 13 § 3).

В заключение Доне замечает, что противники самоубийства часто сами себе противоречат в своих доводах, внушая излишнюю любовь к жизни.

В скоре после Доне в Англии выступает на защиту самоубийства поэт Гильдон. Не задолго перед тем в 1693 году застрелился его друг Карл Блунт, написавший «Оракулы разума». В предисловии к этому сочинению изданному Гильдоном, последний старается доказать законность поступка своего друга. Он утверждает, что самосохранение не есть такой непреложный вечный закон природы, каким его считают; стремление к самосохранению основано на стремлении к добру. До тех пор, пока мы еще ожидаем от жизни удовольствия, оба закона природы т. е. самосохранение и наклонность к добру идут рука об руку, но как скоро их пути расходятся, стремление к будущей жизни берет верх над стремлением к физическому самосохранению. Но даже если отрицать загробную жизнь, то и тогда, по мнению Гильдона, полное небытие всё-таки следует предпочесть существованию, отравленному горестями и печалями.

Знаменитый скептик Давид Юм так же написал исследование о самоубийстве, изданное в 1783 году уже после его смерти вместе с его исследованием о бессмертии души. Вопрос о самоубийстве по его мнению тесно связан с учением о промысле. Всё в мире подчинено неизменным законам природы, которые созданы Богом. Живые существа, одаренные телом и духом, так же не изъяты от этого подчинения. Но промысел Божий обнаруживается не в отдельных действиях, но в общей гармонии, обусловливаемой взаимным влиянием духовного и материального мира друг на друга. Всё события производятся силами, дарованными Богом, а потому и каждое событие одинаково важно в беспредельной вечности. Нет ни одного события, которое бы было свободно от всеобщих законов, управляющих миром. Поэтому, если человек, преследуемый бедствиями и удрученный горем, нуждою, болезнями, добровольно прекращает свою жизнь, он вовсе не действует против воли Бога, Его Промысла и не нарушает мировой гармонии. Можем-ли мы допустить, что Всевышний удержал за собою исключительное право распоряжаться человеческою жизнью? Если бы это было так, если бы Он не подчинил её всеобщим законам, которыми управляется мир, то Он лишил бы нас возможности ею распоряжаться. Но напротив того опыт убеждает нас, что жизнь людей подчинена тем же самым мировым законам, которые управляют всеми другими тварями. Если башня упадет на человека, то убьет его так же точно, как самую незначительную букашку. Но покорность Промыслу не исключает человеческого благоразумия, как средства избежать несчастья. Благоразумие учит нас избегать несчастий; а так как последние, равно как и горести, постигают людей, так же по воле Божией, то избегая их мы можем утешать себя мыслью, что сам Создатель желает, чтобы мы избегли земных оков. К тому же и после нашей смерти, те элементы, из которых мы состоим, будут служить мировому процессу… Самоубийца, покидая жизнь, вовсе не совершает бунта против Бога, можно лишить себя жизни без ропота и без ожесточения в силу лишь убеждения, что дальнейшее земное существование бесполезно. Самоубийца, нанося себе смертельный удар, очень часто умирает с благодарностью на устах, превознося милость Провидения, даровавшего ему свободный выбор избежать страданий.