Читать «Искусство привлекательности. История телесной красоты от ренессанса до наших дней» онлайн - страница 66

В раскрепостившейся и обретшей подвижность и гиб-кость эстетике эпохи Просвещения воплотилась идея противостояния между старым и новым обществом, выра-зившегося в использовании собственных сил тела, отказе от чопорного, ригидного аристократического «этикета». На первый план впервые и надолго выходит свобода, актив-ность и функциональность тела.

ГЛАВА 2

КРАСОТА ЛИЧНОСТИ

Более свободная одежда и критика неестественности вызывают, помимо прочего, интерес к особенностям внеш-ности каждого человека, проявлению индивидуальности. XVIII век — век развития личности. Об этом свидетель-ствует, во-первых, количество индивидуальных портретов в посмертных инвентарных списках парижской аристо-кратии: если в XVII веке доля таких портретов составляла 18 % от общего числа картин, то в XVIII она выросла до 28 %, при этом резко сократилось число изображений на религиозные темы (с 29 до 12 %) ¹ ; во-вторых, качество ин-дивидуального портрета: в нем стало меньше торжествен-ности и больше личных, интимных черт. Именно такие особенности отличают портрет мадам д’Эпине ^* , сделанный Жан-Этьеном Лиотаром в 1759 году: наклон головы, под-несенная к подбородку рука, большой нос, вопросительное * Луиза д’Эпине (мадам д’Эпине, 1726–1783) — французская пи-сательница, хозяйка литературного салона, состояла в любовных отношениях с Жан-Жаком Руссо, дружила с Дидро, д’Аламбером и прочими выдающимися деятелями эпохи Просвещения.

Глава 2. Красота личности

Жан-Батист Грёз. Девушка в сиреневой тунике. 1770-е выражение глаз ² ; а также — женские портреты Жан-Батиста Грёза, в которых каждая деталь выражает если не «личное» и «интимное», то «простое» и «безыскусное» ³ . Все эти из-менения говорят об «утверждении индивидуальности» ⁴ , о внимании к отличительным чертам каждого человека, что, в свою очередь, подрывает веру в существование аб-солютной красоты.

ИНДИВИДУАЛЬНАЯ КРАСОТА ?

Величайшее разнообразие черт лица восхищает эн-циклопедистов: «Среди нескольких тысяч людей едва ли найдутся два похожих друг на друга человека» ⁵ . Даже физио-номисты, в частности Лафатер, говорят о том, что в их прак-тике встречаются индивиды столь «оригинального» склада,

Часть третья. Красота, постигаемая чувствами (XVIII век) что их невозможно отнести к какому-либо из устоявшихся типов: «Каждое человеческое лицо, каждая форма, каждое живое существо не только отличается от другого принадлеж-ностью к определенному классу, роду или виду, но и имеет свои уникальные особенности» ⁶ . К тому же около 1780 года Лафатер вносит изменения в физиогномическую практику: не пытается найти у человека черты, характерные для како-го-нибудь взятого за образец животного (волка, верблюда, ястреба или барана), как это делал Джамбаттиста делла Пор-та ⁷ в XVI веке; цель Лафатера — дать точное описание внеш-ности, исходя из ее индивидуальных особенностей. Всякое человеческое лицо представляется теперь как отдельный «случай»: по очереди изучаются «двадцать пять лиц», «пять лиц», «двенадцать лиц» ⁸ . Лафатер говорит о красоте как о те-оретическом принципе, воплотившемся в многочисленных, случайных вариациях. Такое понимание прекрасного пере-кликается с идеей о красоте как о произвольной величине, зависящей от субъективного восприятия ⁹ , хотя сам Лафатер не отрицал существование идеала красоты.