Читать «Из еврейских поэтов» онлайн - страница 17

- Залман, - сказала я, - слушай: ужель ты надеешься вечно

Жить да жить на земле? Аль вовсе о смерти забыл ты?

Что тебе скажет Господь? Аль суда ты Его не боишься?

Праздник ведь нынче! - А он - к моему обращается сыну

И говорит ему: - Грица! Отдай-ка ты нам свою матку,

Пусть она будет раввином! - Ведь вот что сказал, безобразник!

Так-то... А что это, Гитля? Зачем тебе сыр и сметана?"

Ей со смущением Гитл отвечает: "Сама не пойму я.

Не было сил устоять: вареников так захотелось -

Просто беда! Говорят же в народе: что старый, что малый...

Долго живет человек, а все дураком умирает".

В это мгновенье до слуха донесся звон колокольный.

Палку схватила Домаха, и хлеб, и кувшин. "До свиданья".

"Путь счастливый тебе". - И гостья уйти поспешила.

- Правильно гоя сказала, - подумала с грустью старуха:

- Хуже и хуже народ! Мы плохи - а дети подавно!

Залман-торговец... А сын мой? А Рейзелэ, внучка? О, горе!

Дай им здоровья, Господь, - а все-таки разве такими

Были когда-то мы сами, и деды, и прадеды наши? -

Думая так, со стены сняла она доску большую,

Сбитую прочно из липы слегка розоватых дощечек.

Темные жилки по ней разбегались красивым узором.

Доску на стол положивши, берется старуха за сито.

Всыпала в сито она муки тончайшей, крупчатки,

Чтобы просеять ее рукой проворной и ловкой.

Снежною пылью, казалось, наполнились дырочки сита.

Снежная пыль расстилалась по гладкой доске и ложилась

Плотным покровом по ней, - сверкающим белым покровом.

Осенью первый снежок не так ли на землю ложится, -

Словно от князя зимы поцелуй и привет ей приносит?

Мелкою, белою пылью мелькает мука, ниспадая.

Вот - пронеслась, промелькнула, как облако. С каждой пылинкой

Точно прошли перед Гитл минувшие дни и недели, -

Долгие годы страданий, минуты короткого счастья.

Вот она - девочка... вот уж - невеста... и мать... и однажды

Вдруг просыпается Гитл старухою, бабушкой... Вот уж -

Рейзелэ, милая внучка, дай Бог ей долгие годы...

Светлою снежное пылью сквозь мелкие дырочки сита

Медленно, тихо мука упадает на гладкую доску.

Гитл, наконец, подгребает ее, на доске образуя

Как бы высокий вал, окружающий впадину. Молча,

Быстрой и легкой рукой муку собирает старуха, -

В мыслях же - Рейзелэ, внучка, дай Бог ей долгие годы.

II

Чистый, невинный и нежный, глаза раскрывает ребенок.

Весь он - как замнутый мир, и в душу его не проникнешь.

Дремлют до времени в ней и злые, и добрые силы.

Но подрастает ребенок под сенью родительских крыльев.

С матерью схож и с отцом; сначала их жизнью живет он;

Дни пробегают за днями; но вот... (Тут Гитл над мукою

Шесть разбивает яиц и белок и желток выливает...

Выливши, месит она рукою привычною тесто.

Вся изменилась мука: прозрачно-янтарная стала.)

Да, настает-таки день: из гнезда выпадает ребенок.

Всякий прохожий к нему рукою своей прикоснется,

Грязью своей замарает; и тяжко, и грубо касанье

Рейзелэ славно цвела, весь дом наполняя весельем;

Песенкой солнце встречала, как жавронок, ранняя пташка;

К вечеру склонится солнце - и Рейзелэ глазки закроет,

Чтоб отдохнуть от дневного чириканья, пенья, плясанья,

От обучения куклы молитвам, от игр на песочке...