Читать «Знание-сила, 1997 № 08 (842)» онлайн - страница 107

Сама потребность целенаправленно выразить какие-либо чувства (или качества) бывает связана с нашей неуверенностью в себе. В случае с Венди или с Бузыкиным на грибной прогулке это достаточно очевидно. Но какую же внутреннюю неуверенность призвана скрыть улыбка Пиноккио? Он боится прослыть слабаком, которому не нравится курение. Бузыкин, натягивая на себя приветливую улыбку, боится показаться негостеприимным.

В международном аэропорту «Шереметьево» встречают одну знаменитую даму. Она хорошо держится, на вопросы отвечает по существу, одета, в общем, со вкусом. Но вот она распахивает манто, и оператор крупным планом показывает крест, который висит у нее на груди. Огромный, массивный золотой крест, обильно отделанный камнями. В какой ситуации этот крест был бы уместен? — при богослужении или как украшение храма. Чему он служит в данном случае, для чего он надет? — для «красоты», чтобы продать своей обладательнице дополнительную привлекательность. Но потребность продемонстрировать или прибавить себе привлекательности (потребность, разумеется, безотчетная) возникает у человека, который не уверен в том, что он сам по себе достаточно привлекателен, то есть у человека, который не уверен в себе. Демонстративно броская одежда (и вообще броский, вызывающий стиль, включая оранжево-зеленые волосы и металлические цепи) выдает страдания человека от своей внутренней неуверенности.

Вот другая знаменитость, кинорежиссер, выступает в теледебатах. Сначала он говорит о своей работе, вообще о кинематографе. Затем переходит на свою общественную деятельность: с недавних пор он ударился в большую политику. И тут интонация режиссера повышается, мимика оживляется, он начинает энергично жестикулировать. При этом жесты вовсе не изображают того, о чем он рассказывает, а просто носят отвлеченно-абстрактный характер.

Отчего возникает эта жестикуляция? Очевидно, она призвана придать речи большую выразительность, большую убедительность. Говорящему словно хочется придать своим аргументам больше веса. Читатель, наверное, уже понимает, к чему мы клоним: потребность продемонстрировать свою убедительность возникает, как правило, именно у Того, кто в ней недостаточно уверен.

Последний пример аудитория часто встречает возражением: никакая это не демонстрация, а просто сказывается артистическая натура или национальный темперамент. Неужели, мол, взрывные южане менее уверены в себе, чем сдержанные скандинавы?

В этом возражении есть доля истины, но не более того. Конечно, природный артистизм может сказываться на нашей жестикуляции — как и национальный темперамент,— но и артист, и итальянец будут размахивать руками тем ожесточенней, чем менее они уверены в своей правоте, и будут гримасничать тем отчаяннее, чем менее они честны в разговоре. Ведь наш кинорежиссер при всем своем несомненном выразительном артистизме практически не пользовался жестами, пока речь шла о кино — здесь он чувствовал себя в своей тарелке, это то, что он хорошо умеет делать. Это занятие является для него безусловно правильным. Он начал размахивать руками тогда, когда разговор коснулся вечно скользкой темы о занятиях политикой.