Читать «Знание-сила, 1997 № 08 (842)» онлайн - страница 106

Но мы немного отвлеклись. Вернемся к демонстративному поведению.

Посмотрим на два сходных примера. Б первом из них Пиноккио (герой одноименного мультфильма) предается красивой жизни на Острове Наслаждений. Он играет на бильярде с приятелем Леппе и курит сигару. Тот упрекает Пиноккио: «Ты куришь, как моя бабушка! А ну затянись, как следует!».

«О’кей, Леппе!»,— отвечает Пиноккио и делает заправскую затяжку, после чего с ним происходит следующее: он делается красным, затем желтым, затем его глаза наполняются слезами, которые и прорываются двумя жгучими ручьями. Но когда Леппе спрашивает: «Ну как, здорово?»,— бедный Пиноккио отвечает вымученной утвердительной улыбкой.

Деланность этой улыбки для зрителей очевидна так же, как и в следующем эпизоде из «Осеннего марафона». Хмурый, невыспавшийся Бузыкин сидит в коридоре и курит. Раздается звонок в дверь (это датчанин Билл пришел за ним для ежеутренней пробежки). Бузыкин гасит сигарету, идет к двери и, прежде чем ее открыть, растягивает рот в резиновой улыбке.

В обоих случаях наши персонажи опять демонстрируют чувства, противоположные тем, которые они на самом деле испытывают. Пиноккио совсем не нравится курить, Бузыкин испытывает гораздо меньший энтузиазм по поводу бега трусцой, чем изображает. (Ему бы следовало не насиловать свою мимику — все равно искусственная улыбка не похожа на натуральную,— а чтобы не выглядеть негостеприимным или недоброжелательным, сказать что-то вроде: «Как спалось, Билл? А я вот что-то сегодня не выспался...»)

Похожая улыбка хорошо описана Толстым в «Войне и мире», в том месте, где Анна Павловна Шерер, хозяйка салона, вычитывает князю Василию по поводу плохого поведения его сыновей. Князь защищается: «Что ж мне делать? ... Я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли дурни. Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль — беспокойный. Вот одно различие,— сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное».

Здесь точно подмечены и агрессивность (грубые и неприятные морщины), и демонстрация (улыбка более неестественная и одушевленная, чем обычно).

Конечно, демонстративность поведения наших героев является вполне безотчетной. Не то чтобы они рассуждали так: «Что-то я неуверенно себя чувствую, дай-ка я им всем покажу!»,— нет, свое равнодушие или, наоборот, радушие они выражают не как что-то деланное. Они убеждают самих себя, что действительно выражают свои истинные чувства. Вот это и есть главный признак демонстративности. Ведь наши чувства выражаются естественным образом только тогда, когда они проступают как неосознанный, «побочный» результат наших действий. Мы захвачены интересным рассказом, и наша мимика невольно выражает этот интерес. Мы общаемся с пострадавшим человеком, и от безотчетного сочувствия у нас на глазах выступают слезы. Мы разговариваем с веселым собеседником и искренне смеемся его шутке. Как только мы сосредотачиваемся на своих чувствах с целью продемонстрировать их - они исчезают. Как только мы начинаем осознанно смеяться, нам перестает быть смешна Нарочитые слезы сочувствия — это ханжество.