Читать «Знание-сила, 1997 № 08 (842)» онлайн - страница 109

А пока что обратим внимание на такую особенность в поведении Гастона: оно сочетает в себе одновременно и демонстрацию, и агрессию. Вспомним, что в прошлой публикации мы не раз сталкивались с тем же сочетанием. Ревность Венди и крик Бузыкина в лесу, скандал папы из «Питера Пэна» и манерная улыбка князя Василия из «Войны и мира» — всюду эти два проявления сопутствовали одно другому. И не случайно. Демонстрация, на самом, деле есть частный случай агрессии, одна из ее форм. Вот пример, где эти две категории практически вообще не различимы.

Малыш (из мультфильма «Малыш и Карлсон») стоит в углу, наказанный за люстру (разбитую, как он уверяет, не им, а Карлсоном). Вся остальная семья — мама, папа, старший брат и сестренка — одевается в коридоре, и брат при этом дразнится: «Ну не-ет, братец, за свои поступки надо отвечать!» «И не сваливать свою вину на какого-то, понимаешь, Карлсона»,— басит папа. «Во! Правильно, папа! — подхватывает брат.— Ну, пойдем скорей в кино, а то ж опоздаем»,— и уже в дверях показывает нос Малышу.

Здесь агрессивность выражена в том, что старший брат демонстрирует младшему свое благополучие в сравнении с жалким положением наказанного. Особенно характерно, что он идет в кино «напоказ» Малышу (это напоминает сцену из «Питера Пэна», где отец так же нарочито выдворял собаку из детской комнаты на глазах у расстроенных детей). Само по себе наказание уже есть агрессия, и, как всякая агрессия, связано больше с потребностью воспитателя утолить свое раздражение, чем с истинно воспитательскими соображениями (мы уже говорили, что агрессия есть не что иное, как проявление внутреннего дискомфорта «агрессора»). Но даже если старший брат искренне считает, что Малыша правильно наказали и не пустили в кино, все равно он мог бы не наносить тому дополнительной травмы, а уйти потихоньку, пол каким-нибудь предлогом, ничего не говоря о кино (и родителей подбить на то же).

И опять потребность демонстрировать свое превосходство может показаться нам странной — ведь очевидно же, что ему лучше, раз он идет в кино, а не стоит в углу. Для чего же ему настаивать на том, что и так всем понятно?

Проблема старшего брата — та же, что у Гастона: он не уверен в том, что в силу его несомненного превосходства окружающие считают его «хорошим», и менее всего он уверен в таком отношении к себе со стороны Малыша. У него есть все основания сомневаться в том, что Малыш любит брата за его поход в кино. Поэтому именно с Малышом он чувствует себя неуверенно, именно перед Малышом ему так важно подчеркнуть, как ему хорошо.

И поэтому же, как ни парадоксально, именно Малыш (как и Красавица в своей ситуации) может разгрузить брата от такой уродливой защитной позы. Раз старший брат нуждается в подтверждении того, что его считают хорошим, то есть что его любят, значит, надо дать ему такое подтверждение. «Ну что ж,— мог бы сказать Малыш,— хоть ты сходи в кино, я хоть за тебя порадуюсь». Трудно себе представить, чтобы и после этого брат продолжал бы глумиться над наказанным.