Читать «Затерянные во времени. Портал» онлайн - страница 92

– Ваше высочество, вы моложе обеих сестер и проживете еще долгую жизнь. – Не проживет, внезапно вспомнила Роуз. В интернете сказано, что в 1547 году, в девятилетнем возрасте, принц стал королем Эдуардом VI. Его правление продлилось меньше шести лет, и в пятнадцать он умер. Но ведь Роуз не может ему об этом сказать! Он всего лишь ребенок, семилетка. Первоклассник.

– Ты хорошая, Роуз. Ты мне нравишься. И разговариваешь так интересно, хоть и немного чудно. У тебя самый странный акцент, который я когда-либо слышал. Как он называется?

– Э-э… янки?

– Янки? Похоже на голландский язык. У отца есть советник по имени Гораций Янке. Фамилия пишется через «джей», а произносится через «я», как в названии твоего акцента.

Время шло. Роуз понимала, что должна поскорее задать свой вопрос.

– Ваше королевское высочество, – робко начала она.

– Уф, не называй меня так. Зови на «ты» и по имени, Эдуардом или даже Недом. Некоторым я разрешаю звать меня Недом.

– Хорошо, Эдуард. Можно задать тебе один вопрос?

– Конечно, Роуз, спрашивай.

– Эдуард, видишь вон там леди Маргарет?

– Да, только я ее не очень-то люблю. Она сделала тебе что-то плохое? Имей в виду, я могу ее наказать.

– Нет, нет, ничего такого. Она очень учтива. Но к платью у нее приколота брошь в виде розы, похожей на розу с медальона, который носит твоя сестра Елизавета.

– А, да, это роза Тюдоров. У меня такая же на пряжке ремня. – Принц встал и распахнул свой полосатый плащ так, что стал виден камзол. Затем он задрал камзол, продемонстрировав батистовую рубашку, крепившуюся к бриджам при помощи завязок. Умно́, отметила Роуз. Позже надо будет непременно зарисовать этот фасон в дневнике. Пряжку ремня Эдуарда действительно украшала роза, точь-в-точь как на медальоне. – У меня и на туфлях такая же, только поменьше, – сообщил он.

У девочки взволнованно заколотилось сердце.

– Работа ювелира?

– Не просто ювелира, а золотых дел мастера.

– И кто же он?

– Николас Оливер. А почему ты спрашиваешь?

– Просто из любопытства. Он служит при дворе? Всегда здесь? И сейчас тоже?

– Точно не знаю, но, по-моему, нет. Видишь ли, у нас целая уйма придворных мастеров, но во дворце им неуютно – ничего не поделаешь, люди искусства. Вся наша придворная суета сильно их отвлекает, и мой отец это понимает. Например, художник, мастер Гольбейн, является сюда, только если король заказывает ему портрет. В тот год, когда я родился, Гольбейн написал портрет моей матери. Оливер же, кажется, живет где-то в окрестностях Хэтфилда.

– В окрестностях Хэтфилда, – повторила Роуз, стараясь скрыть возбуждение. – А в Гринвиче его случайно не ждут?

– Не знаю. Только если отец заказал какие-нибудь украшения для моей мачехи, Екатерины Парр, или медальон для одного из советников. – Эдуард поплотнее запахнул плащ.

– Понятно, – кивнула Роуз. – Эдуард, ты замерз?

– Я всегда мерзну в конце лета.

– В конце лета?

– Так уже давно сентябрь, десятое число. По всем календарям через двенадцать дней лету конец.

– О, – тихонько воскликнула Роуз.

– Что такое?

– Нет, ничего. – Девочка принялась подсчитывать в уме: «Значит, здесь десятое сентября 1544 года, а дома уже тридцать первое октября. Два мира снова сместились».