Читать «Записки молодого человека» онлайн - страница 77

Порой даже те, кто остался чисто случайно — или потому, что им не досталось места в поезде, или потому, что они опоздали, или потому, что о них просто-напросто забыли в момент эвакуации,— со­вершенно забыв это, вполне искренне и всерьез привыкли считать себя, людьми, оставшимися из глу­боко принципиальных соображений.

Я говорю это, конечно, вообще о подобном на­правлении мыслей, а не о самом нашем собеседни­ке, который, в сущности, был милым и хорошим парнем, только, пожалуй, несколько преувеличивав­шим в тот вечер размеры своего исторического подвига.

Рано утром мы пошли с Трояновским в штаб узна­вать ситуацию под Калугой. На самолетах под Ка­лугу надо было летать с таким расчетом, чтобы ут­ром долететь туда, собрать там материал о ее взя­тии и к вечеру прилететь обратно в Тулу. Долететь до Калуги и отправить самолеты обратно, а самим остаться там значило рисковать отрезать себе все возможности своевременной доставки материалов о взятии города.

В штабе нам сказали, что большая часть Калуги пока что по-прежнему в руках немцев, идут только ожесточенные бои на ее окраине. Одновременно мы узнали, что южней конный корпус Белова, как об этом только что сообщили, сегодня ночью во­рвался в Одоев. У меня возникла идея полететь в Одоев, вернуться оттуда, передать материал, а на следующий день, если выяснится ситуация, лететь в Калугу.

Кстати сказать, тут у нас в Туле оказалось сразу два фотокорреспондента "Красной звезды" — при­сланный редактором Темин и сидевший тут в Туле Кнорринг. Оба хотели лететь со мной, и мне при­шлось принимать соломоново решение: сначала сле­тать в Одоев с Кноррингом, а потом взять с собой под Калугу Темина.

Через час мы вчетвером — я с Кноррингом и из­вестинцы — двинулись на аэродром. Немного мело, но погода была сносная, лететь было можно. Летчи­ки проверили моторы, и мы поднялись. Оба летчика не слишком хорошо знали этот район, и поначалу вместо Одоева мы сели во взятом два дня назад городке Крапивне. Быстро выяснив ошибку при по­мощи окружившей самолеты стаи ребят, мы подня­лись и полетели дальше. Еще минут через пятьдесят мы сели в рощице на полянке у окраины Одое­ва. У таких же своих осведомителей — ребятишек — мы узнали, во-первых, что город этот действительно Одоев, что немцы ночью удрали отсюда и что через город все утро идет кавалерия. Мы подтащили са­молеты поближе к опушке, так, чтоб хоть их фюзе­ляжи оказались под соснами, и, оставив их там, двинулись в город,

Город представлял собой невеселое зрелище. Он был сильно побит, очевидно, не только немецкими, но и нашими бомбежками. Кроме того, немцы, ухо­дя, успели кое-что поджечь. Во всем городе были разбиты все окна. Население на три четверти раз­бежалось по окрестностям и только сейчас начи­нало собираться. По улицам шли растерянные лю­ди: они заглядывали в дома, в пустые окна и го­рестно пожимали плечами. Врезалось в память не­сколько подробностей: вывески частных парикмахе­ров с надписями на русском и немецком языках "Для господ немецких офицеров", вывески различ­ных учреждений местной магистратуры, тоже с над­писями и по-немецки и по-русски.