Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 312

И эти незатейливые картинки сильнее, чем все слова и образы тьмы, несчастий и отчаяния, дают вам представление о том, насколько трагична трагедия. Трагические фигуры трагичны потому, что они отвергли безобидную обыденность очага и полей – заурядность, от которой они хотят убежать и в которую так жаждут вернуться. Мы ведь всегда тянемся к простоте и чистоте, к тому чтобы видеть, какой могла бы быть жизнь. Они – узкие бойницы в стенах крепости знакомых нам вещей, и по мере того, как вы поднимаетесь по винтовой лестнице драмы, вы смотрите на то, что могло бы быть, вы воображаете счастье.

А дальше зритель заселяет мир, созданный сочинителем, и делает этот мир своим не только на два часа, пока на сцене идет пьеса, но, если этот мир по-настоящему живой, помнит его всю жизнь, потому что необходимость в нем не может быть удовлетворена. Зритель требует быть освобожденным от своего освобождения, убежать от литературы в жизнь точно так же, как ему нужно спастись от жизни в литературу. Так устроен человек. Так всех нас совесть превращает в ангелов, парящих, как чайки, над морем бед, как свободолюбивые посланцы Бога.

Главное – свобода, и если тебе в ней отказано, тебе остается только плакать и смягчать боль тех, кто плачет, и ты сопереживаешь Макбету, сбитому с ног, прижатому к земле, отданному в добычу снам и страхам; Гамлету в его Дании-тюрьме, заточенному в скорлупу дурных снов; Отелло, погрязшему в трясине со скопищем кишмя кишащих жаб и стремящемуся вырваться из нее в Понтийское море, и Лиру, распятому и приговоренному к колесованию на огне.