Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 276

Эдмунда похоронили в «актерской» стороне церкви. Он был всего лишь безобидной тенью, которая ненадолго стала актером на подмостках. Всего лишь три дня назад мы играли перед королем в Уайтхолле. Наши реплики еще звучали у нас в ушах, а мы уже стояли, думая о вечернем выступлении в «Глобусе», на который из-за мороза придет лишь кучка зрителей. Актерам приходилось немногим лучше, чем замерзшей подо льдом рыбе, – по крайней мере, вернувшись с похорон Эдмунда, мы все еще были живы. Но выручки у нас было не больше, чем у безработных матерящихся лодочников. Мне было все равно. После смерти брата мне все стало безразлично. После его смерти я начал ждать своей собственной. 

65

В тот год мороз был не единственным врагом наших заработков. Кроме него нас пробрала еще и театральная стужа, которая сковала тип пьесы, который принес мне славу. Она из года в год все усиливала свою ледяную хватку. Сцена сильно потускнела со времен зенита «Фауста» и «Генриха VI». Время славы и величия прошло, и драма уже больше не открывала окно во вселенную. Вместо этого она захлопнула все ставни и заставляла нас смотреть внутрь ограниченного мира, социально узкого, как в пьесах Бена Джонсона, или духовно тесного, как у Вебстера. На сцене уже больше не было ни Бога, ни Дьявола, ни их героических противоположностей, было лишь собрание отвратительных, ограниченных и незначительных человеческих существ, жучков с мозгами, но без души.

Возьмите, например, Бомонта и Флетчера. Они были насекомыми, роящимися на поверхности театрального потока. Они писали пьесы вместе и по отдельности для детских трупп, а теперь и для нас и предлагали обывателю мечтательный бред, которого тот хотел, плели всякую небывальщину, которой был обеспечен успех. Легковесная писанина всегда пользуется большой популярностью у праздной и невежественной публики.

Эти двое поселились на холостяцкой квартире в Бэнксайде, и все у них было общее: и дом, и плащи, и даже подружка, от которой они были без ума и делили постель на троих. В 1613 году Бомонт женился и вскоре умер. Они, бывало, выпивали в «Русалке» с Беном Джонсоном и Джоном Донном, и Бен потом говорил, что Бомонт так привык делить все пополам со своим товарищем, они так славно друг другу подходили, что семейная жизнь его убила. В то время им было всего лишь по тридцать два года. Но довольно о них. Шутя и играючи, они сделались звездами, но успех положил конец их дружбе. Флетчер продолжал сочинять и, когда я уже удалился от дел, писал вместе со мной «Генриха VIII» и «Карденио». Позднее я приложил свою усталую руку к «Двум благородным родичам», большую часть которой сочинил Флетчер. Его рука неожиданно обнаружилась во многих пьесах. И он продолжал писать свои собственные, хотя лучше всего ему сочинялось в союзе с Бомонтом.