Читать «Завещание Шекспира» онлайн - страница 270

Кристофер Раш

Вы думаете, я сильно упрощаю? Я вижу по выражению твоего лица, Фрэнсис, что да. А что, если я заставлю героя потерять равновесие на колесе, то есть помогу его движению вниз, и моя рука поддержит силы, которые ему противостоят? Именно это я и делал. Когда какой-нибудь у них порок природный (в чем нет вины их, так как не вольна себе судьбу избрать природа), какая-нибудь жизненная ошибка или, если уж на то пошло, привычка, противная приличью, какой-нибудь недостаток характера – мнительность, высокомерие, алчность, честолюбие, тщеславие, доверчивость, ревнивость, слепота, похоть, даже ум и идеализм, невинное легкомыслие, неосторожность, отсутствие подозрительности – другими словами, все, что мы ценим и уважаем – в особых обстоятельствах, в которых по иронии судьбы он оказывается, может обернуться против героя – в неподходящем месте и в неподходящее время. Будь чище святости самой они, будь качеств в них, сколько человек в себе вместить бы мог, – во мненье общества за тот порок единый осуждены…

А дальше все внешние и внутренние силы объединяются для того, чтобы произвести катастрофу, в которой гибнет не только герой, но и его враги, друзья и те, кого он любит. Достается даже ни в чем не повинным или относительно неповинным наблюдателям. Мне хотелось заставить зрительный зал почувствовать, что все и каждый были виновны. Нельзя во всем винить лишь героя, но и нельзя полностью ему симпатизировать. Ведь у него была свобода выбора, свобода выбирать или не выбирать. И не выбрать – тоже своего рода выбор. Он же видел, что на него надвигалось. Жаль его, конечно, но вы допускаете и соглашаетесь со справедливостью происходящего, хотя это неверно. Вы попались и запутались в сетях немыслимых сложностей жизни – но почему-то чувствуете, что вы в ней теперь лучше разбираетесь, хоть это и заблуждение. Вы примирились не с одной точкой зрения, а с признанием того, что правда не исключает своей противоположности и что сегодняшние ответы на волнующие вас вопросы могут отличаться от завтрашних.

Из этого не следует, что такую трагедию легко пережить. Сын подозревает мать в измене мужу с братом отца, а потом выясняется, что все гораздо хуже, ведь речь идет еще и об убийстве. Его предают друзья и возлюбленная. Ему не хочется жить. А человека постарше раздирают на части подозрения, что его жена изменяет ему с его другом. Женщина бродит в одиночестве в ночи, ломая руки и раскаиваясь в убийстве, которое, как она думала, ее совесть позволит ей пережить. Ее брак на мели, муж продал свою бесценную душу дьяволу, всегдашнему врагу человека. Как и тот, кто задушил свою невиноватую жену, а потом понял, что был он как древний иудей, который собственной рукой поднял и выбросил жемчужину, ценней, чем край его. Как невыносимо! Какой доселе небывалый час! Отец обличает своих дочерей. Неблагодарные чудовища! Как будто в мире страшное затменье, луны и солнца нет, земля во тьме, и все колеблется от потрясенья. Но затмения не происходит, видно и луну, и солнце, а вместо них временно затмевается человеческая добродетель, но не человеческое величие.