Читать «За вас отдам я жизнь. Повесть о Коста Хетагурове» онлайн - страница 72

Василий Иванович быстро подготовил выставку ученических рисунков и на самом видном месте разместил работы Коста.

Приезд попечителя учебного округа при наместнике Кавказа — Януария Михайловича Неверова — радовал гимназистов, — когда-то он был директором Ставропольской гимназии и оставил по себе добрую память. А со Смирновым они с тех пор сохранили добрую дружбу.

Неверов приехал не один — он привез с собою нового директора гимназии. Услышав об этом, Коста извлек давнишнюю свою карикатуру на Пузыревского, где тот был изображен с жандармской дубинкой в руках, и быстро набросал еще одну. Пузыревский в бычьем пузыре падает с облаков, вот-вот разобьется об острые скалы. — «Я вам… я вам покажу, любезные»… — истошно вопит он на лету. А наблюдающие за «полетом» гимназисты весело хохочут.

Новая карикатура рассмешила Смирнова, он молча положил ее в свою папку, и Коста понял, что Василий Иванович хочет показать ее Неверову.

Осмотр гимназии начался с выставки. Все знали, Неверов ценит молодые таланты. Это знал и Василий Иванович. Остановившись у работ Хетагурова, Неверов надел пенсне в золотой оправе, долго смотрел и сказал: «Недурно!.. Толк будет! Кто рисовал?»

— Хетагуров Константин, — ответил Смирнов.

Вечером состоялся большой ученический концерт. Зал был переполнен. Стоя возле стола, где торжественно расположилось все гимназическое начальство, а в центре — сам старик Неверов, Коста читал свои стихи. И вдруг каким-то боковым зрением он заметил, как Смирнов раскрыл папку и протянул «старику» карикатуру на бывшего директора. У Коста даже ноги задрожали. «Погиб, погиб»… — мелькнула мысль. А Неверов взял рисунок и, улыбаясь, протянул его новому директору. Гимназисты, сидевшие в зале, увидели карикатуру, раздался хохот, хлопки, и Коста, вконец смутившись, сбежал со сцены.

Друзья жали ему руки, хвалили, но теперь он уже не знал, — за стихи или за карикатуру?

Вскоре в списке учеников гимназии вновь появилось имя Хетагурова Константина, сына офицера, православного…

Слушая сегодня выступление своего ученика, глядя на то, как его принимал народ, толпившийся на площади у памятника Лермонтову, Смирнов вспоминал те нелегкие, прожитые вместе годы и радовался, что сумел тогда помочь талантливому юноше, поддержал его в беде.

«Надо будет все-таки повидаться, — думал он. — Впрочем, он, вероятно, будет на приеме, что устраивают пятигорчане в честь всех выступавших на открытии памятника. Вот там и встретимся…»

20

Коста пробирался сквозь толпу, — он хотел поскорее дойти до гостиницы и хоть немного отдохнуть перед вечерним приемом. Но тут какой-то высокий, подтянутый офицер в темно-синей черкеске грубо преградил ему путь. Глаза офицера горели злобой, красные пятна выступили на скулах, рука с силой сжимала рукоятку кинжала.

Хетагуров с недоумением глянул на офицера и — узнал его. Да и какой осетин не признал бы Хоранова — того самого офицера, который первым вскочил в царскую карету и обнял светлейшие ноги императора, когда его величество соизволил прибыть во Владикавказ, Хоранова, которому на глазах у всей публики посчастливилось проехать несколько минут в царской карете. Тот солнечный день Хоранов считал зенитом своего счастья. Царь обратил на него внимание и велел повысить в звании. А сегодня…