Читать «Живые не сдаются» онлайн - страница 26

Привели в местную полицию. Допрашивали, били. Потом под конвоем двух полицейских направили в какой-то городок.

Идем по дороге — кругом такая благодать, такой простор, а у тебя душа как в тесные сапоги обута. Иду и думаю об этом, а товарищ вдруг рванулся назад, налетел на конвоира. Удар прикладом в голову оглушил меня, сшиб с ног. Очнулся со скрученными назад руками. Товарищ лежал на дороге е окровавленным лицом, мертвый.

Наверное, всюду объявили о нашем побеге, кругом были понатыканы пикеты,— угрюмо закончил беглец.— Вот и доставили меня на старое место. Ушли вдвоем, а вернулся один.

— Сами в петлю головы сунули,— сказал Корниенко.

— Потому все подробно и разъясняю, чтобы другие простачками не оказались. Расскажите товарищам...

— Сам расскажешь.

— Не думаю. Гитлеровцы мне не простят побега. Им других застращать надо.

Он был прав. Пока они вели этот разговор, пленных выстраивали во дворе лагеря лицом к отгороженному колючей проволокой от общей зоны штрафному изолятору. Возле самого забора солдаты поставили несколько ящиков из-под продуктов.

Загремел засов двери изолятора.

— Сто семьдесят первый и сто девяносто третий, — выходите! — крикнул эсэсовец.

Корниенко и Фенота едва поднялись с земляного пола. Самостоятельно держаться на ногах они не могли. Обхватив друг друга за плечи, бок о бок, вышли из подземелья. В глаза ударил яркий весенний свет. На секунду друзья остановились, вдохнули свежий воздух. Тот же эсэсовец открыл им калитку в общую зону.

— Становитесь в строй! — подстегнул он их окриком.

Меловыми были лица штрафников.

— Избивали? — спросил Бакланов, когда они стали рядом в шеренгу.

— Борода не сдох тут без нас? — вместо ответа спросил Корниенко.

— Без нашей помощи, видно, бог его не приберет,— полушепотом ответил Бакланов.

А тем временем за забором закончилось приготовление к казни. Вывели из подземелья третьего штрафника. Раздели догола. Уложили вниз животом на установленные возле колючей проволоки ящики. Четверо солдат навалились на ноги и руки.

Один из палачей держал плеть.

— Смотрите, — повернулся к строю комендант.— То, что сейчас сделаем с ним, ожидает каждого, кто попытается бежать.

Комендант взмахнул рукой. Палач начал хлестать плетью по спине распластанного на ящиках штрафника. Он бил со всего плеча.

Узник корчился, но молчал. Пытка длилась минут десять. Казалось, обреченный был уже мертв. Палач прекратил избиение.

Гитлеровцы принесли три ведра холодной воды, окатили штрафника. Он зашевелился, приподнял голову, попробовал повернуться. И снова эсэсовцы налетели на него, опять засвистела в воздухе плеть. Лица и руки гитлеровцев были красны от кровавых брызг, а спина узника — изрублена и казалась сплошным красным месивом.

Несколько раз его отливали водой и снова принимались бить. Когда он перестал подавать какие бы то ни было признаки жизни, пришел врач, пощупал пульс, сделал укол. Человек зашевелился.

Солдаты свалили его с ящиков на носилки, затащили в барак и бросили на нары.