Читать «Жемчужина короны» онлайн - страница 39

— Что ж поделаешь, приятель... Как жена, детишки?

— Все ничего, все ничего, только вот простуда их одолела.

Мысль о том, что и ему, может быть, в один прекрасный день придется жить в таких бараках, побудила Попито спросить у Джекоба:

— Как ты можешь поддерживать Буассона? Ведь это ему принадлежат бараки, в которых ты живешь?

— Я? Я поддерживаю Буассона?! Только не я... — Джекоб неискренне рассмеялся и отвел взгляд в сторону. — Я поддерживаю только самого себя, приятель.

— Ты должен поддерживать Лемэтра.

— Лемэтра, с его профсоюзами! Вы думаете, мистер Луна, ему удастся чего-нибудь добиться на Тринидаде? Куда там! Мы, креолы, слишком любим драться друг с другом...

— Ну уж, в самом деле!.. Эх, господи, жизнь не легка для многих из нас, Джекоб, дружище. Кое-кто говорит, что на это воля божья, что и на том свете, в аду, нам предстоит страдать. Но, скажу тебе, если жизнь в аду еще почище этой, тогда дела наши совсем плохи, да...

— Нет, эдак не пойдет! Умер, так уж умер. Зачем же еще страдать? Нет, хватит.

Они какое-то время помолчали. Попито вздохнул.

— Мне пора, Джекоб. Я еще загляну к тебе, слышишь? Держись за работу, парень. Хлебное дерево не сможет прокормить вас круглый год.

— Что правда, то правда, мистер Луна! — ответил Джекоб и на этот раз рассмеялся от всей души. — Не унывайте, вы обязательно найдете работу.

Попито вышел на улицу.

За два квартала отсюда, на Чарлотт-стрит, творилось нечто необычайное. Толпа безработных, покинув бараки и трущобы, двигалась по улице по направлению к гавани. Демонстранты приглашали всех присоединиться к ним и идти к губернатору. У многих в руках были плакаты: «Рабочие, вам нужен хлеб, идите с нами!», «Боритесь против капиталистов! Ваша сила в единстве!», «Требуйте права на труд!», «Мы идем к губернатору!».

— Эх, детка! Словно Сухая река в половодье, — заметила молодая индианка подруге. В носу у нее было кольцо, на голове она держала поднос с протухшей рыбой. Она остановилась в нерешительности у края тротуара, не зная, пугаться ей этой толпы или восхищаться молчаливым гневом и решимостью, что толкали этих людей вперед.

Реку прозвали Сухой, потому что в сезон, когда нет дождей, русло ее совсем пересыхает. Но когда начинаются дожди, потоки воды обрушиваются с гор, окружающих город, и бурлящая темно-коричневая вода заполняет реку до самых берегов. Тогда все, что привыкло к долгому молчанию мертвой реки, сметается прочь. Деревья, пустые ящики, домашняя птица, козы — все беспомощно барахтается и кружится в ее бурном водовороте.

Так и теперь, словно река в половодье, текла по улицам толпа безработных. На каждом шагу в нее вливались все новые ручейки: смеющаяся молодежь на велосипедах, женщины в альпаргатах, громко хлопающих на ногах, и полуголые ребятишки. Крики и возгласы одобрения, любопытство и оживление на лицах прохожих подбадривали и вдохновляли демонстрантов. Нерешительность, сомнения, горечь и гнев стали сменяться на их измученных, потных лицах уверенностью и твердой решимостью. Теперь многие из них уже не глядели перед собой мрачным, застывшим взглядом, а весело приглашали пешеходов идти вместе с ними к губернатору. Гул голосов, крики, звонки велосипедов, автомобильные гудки не могли заглушить грозный нестройный топот сотен ног.