Читать «Жадина» онлайн - страница 94
Дарья Андреевна Беляева
А Офелла шепчет:
— Раньше я думала, что приключения для людей, которые не в силах найти себе в жизни полезного занятия.
— А мы в силах?
— Не знаю, по-моему мы в силах даже спасти мир.
— Чтобы спасти мир, нужно спасти меня.
— Да, это я сказал так поэтично, чтобы ты…
— Ничего не поняла.
— Марциан, не додумывай за меня, это невежливо. Но, в определенном смысле, ты прав.
Теперь мы все шепчем, и я вдруг ощущаю нечто совершенно странное. Учительница учила меня, что есть дезинтеграция и интеграция, но не учила, что есть нечто среднее между ними.
Я ощущаю, как с одной стороны все распадается и расходится, все мы теперь шепчем, и я уже не понимаю, кто и что говорит, даже собственные реплики не отделяю от чужих. И в то же время, пока восприятие мое распадается, нечто соединяется и очень крепко.
Мне кажется, мы ближе, чем когда-либо.
— Я люблю вас.
— Я думаю, это слишком сильное слово, мы ведь, в сущности, не так близко знакомы.
— Я знаю, что ты любишь больше всего на свете, Офелла.
— И что же?
— Чувствовать себя лучше других.
— Помолчи.
— Да, помолчи. Я хочу насладиться тем, что у меня есть друзья.
Я касаюсь чьей-то руки, но не чувствую ни тепла, ни холода, и переживания мои становятся еще более странными. Я ощущаю рядом с собой людей, которые мне дороги, и я уверен, что я влюблен, тем вдохновительным образом, о котором читают в книжках.
Только я совершенно не понимаю, в кого именно. Я задумчиво глажу кого-то по волосам, что-то говорю, меня держат за руку, что-то говорят.
— Интересно, родство душ выглядит именно так?
— Оно никак не может выглядеть.
— Кстати, если именно так, то все это довольно нелепо.
— Я думаю, вполне можно подружиться навсегда за пару недель.
— Кстати, мы с тобой знаем друг друга всю жизнь.
— Не всю, ты позже родился.
Мне кажется, что у меня в груди невероятно легко, словно там космос и невесомость. А еще, что все правильно. Я глажу кого-то, гладят и меня, мы говорим о чем-то, только слова не значат совершенно ничего.
Запредельная цельность в чужой стране, где по единственной улочке рядом с нами ходят невиданные и голодные существа, делает меня таким счастливым.
— Я так счастлива, что вы рядом со мной. Я представить себе не могла, что меня можно полюбить и ради меня можно бросить свой дом.
— Я думал, что меня никто не выдержит дольше пяти дней к ряду.
— Я не знала, что могу довериться кому-то через пару дней после знакомства.
А я все это знал, я все это думал. И мне так хорошо.
А потом я целую кого-то, и это влажно, приятно и лучше совершенно точно не бывает. Кто-то касается губами моей шеи, и я кого-то глажу. Все это неразличимо, может даже не только для меня.
Но я как никогда ощущаю, что мы счастливые, мы в чужой стране, у нас большие проблемы, но мы молодые, и нам все можно. Это невероятное ощущение.
Все становится совсем туманным. Я касаюсь то кожи, то ткани, я целую и целуют меня, холодное и теплое чередуется.
А потом Ниса всхлипывает, и все разбивается. Я открываю глаза и вижу, как она прижимает руку к лицу.
— Ниса, ты… — начинает Офелла.