Читать «Дюма. Том 73. Путевые впечатления. В России. (Часть первая)» онлайн - страница 127

Император и генерал-полицмейстер упали в реку.

Петр вначале выбрался на берег сам, затем помог сделать то же генерал-полицмейстеру, а потом, увидев, что тот цел, невредим и стоит на ногах, поднял свою знаменитую палку, которой он имел обыкновение самолично наказывать виновных, и как следует отколотил своего спутника, ибо тот как генерал-полицмейстер нес ответственность за происшествие на мосту.

Затем, закончив избивать провинившегося, Петр заявил:

— Ну, а теперь пойдем обедать, потому как я бил генерал-полицмейстера, а не своего гостя.

Предание ничего не говорит о том, хороший ли был в этот день аппетит у гостя.

Летний сад для петербуржцев — это то же, что Люксембургский сад для парижан; он имеет прямоугольную форму и ограничен с одной стороны Фонтанкой, а с другой — рвом.

Внутри, как и снаружи, все аккуратно распланировано.

Такое место гулянья было бы довольно скучным, если бы Екатерине не пришло в голову расставить здесь для развлечения гуляющей публики статуи и бюсты, которые после раздела Польши были вывезены из варшавских городских парков.

Я никогда не видел зрелища более нелепого, чем все это сборище мраморных богов, богинь и нимф в стиле помпадур, со взбитыми кверху буклями и ртами сердечком. Правда, там есть подмигивающее Сладострастие, улыбающаяся Аврора и пожирающий своих детей Сатурн, и ради трех этих статуй стоит проделать то путешествие, какое англичанин совершил ради одной лишь решетки Летнего сада.

В числе этих польских мраморных фигур, помещенных в русском саду, есть бюст Яна III Собеского, спасителя Вены.

Как-то раз, в 1855 году, император Николай проходил по Летнему саду вместе со своим генерал-адъютантом графом Ржевуским — поляком, как это видно по его имени, — и остановился перед бюстом Собеского; минуту он молча смотрел на скульптуру, а затем, повернувшись к адъютанту, спросил его:

— А знаешь ли ты, кто после Собеского самый большой глупец на свете?

Адъютант, поставленный перед трудным выбором, взглянул на императора, не зная, что ответить.

— Так вот, это я, — сказал Николай, — ведь во второй раз это я имел глупость спасти Австрию!

Войдя в Летний сад и повернув налево, оказываешься перед небольшим дворцом Петра I, тем самым дворцом, куда император вез обедать генерал-полицмейстера, которого он по-отечески отколотил за рухнувший мост через Фонтанку.

За вознаграждение в двадцать копеек инвалид проведет вас по дворцу. За эти двадцать копеек вы увидите резные часы, сработанные Петром I, шкафы и столы, которые ему служили, а сверх того — печь, в которой Екатерина, не забывшая, как она жила у пастора Глюка и чем там занималась, пекла пирожки.

Едва ступив на землю России, вы должны привыкать к слову, а вернее, к двум словам: «на чай».

Это то же самое, что «бакшиш» у жителей Востока, «trinkgeld» у немцев и «pourboire» у французов.

Чай — национальный напиток русских.

В России нет ни одной семьи, даже самой бедной, в которой не было бы самовара, то есть медного прибора для кипячения воды.